Люди не вчитывались в то, что было до: старик тридцать три года что-то ловил, Золушка пахала, нет, людям нужна была халява. Да и сказки с каждым годом всё больше походили на какой-то «список желаний» — детскую литературу нещадно «обрезали» и редактировали, оставляя лишь что-то «по мотивам».
Волк не ел бабушку и Красную Шапочку; Гензель и Гретель благополучно возвращались из леса, нахапав куски пряничного домика; а злая мачеха всего лишь запихивала в хрустальную туфельку ногу своей дочери, тогда как в оригинале сказки она без зазрения совести оттяпала дочурке пятку, чтобы впихнуть в обувку. Дочурка, кстати, померла.
Галка вот всё ждала своего «сказочного принца». С первым мужем, Толиком, красавцем, по которому у неё в институте девки сохли, сошлась по залёту, да не сошлась характером. Всё он простить ей не мог, что «окрутили его», бедного, обженили, когда он хотел ещё гулять да девок трахать. Изменял ей по-чёрному чуть ли не в соседней комнате их общаги. В итоге дошло до того, что какую-то шалавень припёр к ним, Галка и сиганула из замужества «босиком в мороз». Я потом когда за её вещами заезжала, у Толика уже другая была на ПМЖ.
Аристарх этот, который второй, уже больше на «сказочного принца» походил. Хоть и мелким был, ростиком только с Галку, да говнистый, зато при деньгах. На машине разъезжал, ухаживал красиво, айфоны дарил. Бизнесмен типа, хотя там у него всё от родителей было, папа — депутат, мама — сетью аптек владела. В общем, почти и прынц на белой мазде. Галка свадьбу выпросила, что все фигели. Чуть ли не омаров ели. И что? Галка-то, оказывается, Сашку от мужа прятала до поры до времени, да потом всё открылось. Вот не дура ли? Как узнал Аристарх и мамашка его про Сашку, так и красивой сказочке конец настал. Свекровь и так нос воротила, что сестра моя «пролетарий», из простой семьи, а тут Галка переквалифицировалась в «женщину с ребёнком, обманом окрутившую её сыночка». В общем, разбежались при серьёзной инициативе родителей.
Игорь вроде был нормальным парнем, как у Филатова «не красавец, не урод, ни богат, ни беден», да и Сашку принял, они вообще, кажется, из-за него и познакомились. Игорь что-то там в садике у них чинил. Казалось бы, живи да радуйся с надёжным человеком, у которого голова и руки на местах, но нет. Галке всё сказки покоя не давали. Считала она, что Игорёк это так, синичка, а как подвернётся «журавлик», так и можно будет и четвёртый раз в ЗАГС по хорошему поводу намылиться. Читала какие-то «фанфики» и всё о чём-то «где-то там, с кем-то другим» мечтала. В этом вопросе я сестру совсем не понимала.
Вот стала я по щучьему, не иначе, велению, такой, как когда-то воображала «ах если бы», и что? Сплошные проблемы и радости ни на грош. Я бы с удовольствием вернулась домой, вышла бы замуж за Мишку и родила ему ребёночка, пока совсем не поздно. Там у меня мама и папа, куча родственников, Сашка, Галка, подружки, друзья, работа, своя квартира и машина, и ни у кого и тени мысли не возникнет, что я их «насосала».
Я побыла «сказочной красавицей» всего-то сутки и уже сделала несколько выводов, о которых попросту не могла и догадаться, когда была самой обыкновенной. Оказалось, что с красавицами никто не дружит. У меня всегда было много друзей, приятелей, подруг, большой круг общения. Все мы были «обыкновенными», обсуждали «Анджелин Джоли», как кинозвёзд, так и местных разливов, парни смотрели мне в глаза, а не на грудь, не теряли связных мыслей и не хотели затащить меня в койку. А ведь я когда-то считала это сильным минусом. Но когда в тебе видят лишь внешность, не вникая, что ты вообще за человек, и судят по этой внешности, это несколько раздражает. Это как в фильме «Блондинка в законе», когда героиня сдала экзамены, чтобы учиться в Гарварде, а её все считали «недалёкой красивой пустышкой». Вообще этот фильм открылся для меня как-то с новой стороны.
Габриель кое-что мне пояснила, потому что первая начала разговор про тех девочек. Что-то они сказали обо мне такого, что она завелась и, к счастью, решила это обсудить. Ту брюнетку звали «Валери Марсо», и она была как те богатенькие стервы из фильмов про школу, то есть и стерва, и богатая, и внучка какого-то графа. А я была её «заклятым врагом». Со всей подростковой серьёзностью этого «титула». При этом у Валери свора подружек, а мы с Габриель противостоим им в одиночестве. Габриель волновалась, что они узнают, что у меня нет палочки, и что-нибудь устроят. Я волновалась, что и с палочкой всё равно не смогу ничего сделать. Не зря же они колдовать семь лет учатся, значит, это тебе не «трах тибидох» и не «ахалай махалай».
Большинство «батонок» ко мне испытывали чуть ли не чистую ненависть. Я уже вроде взрослый человек, но всё равно это задевало. И всем им было плевать какая я, или какая Флёр, они видели только кукольную внешность. Перед походом на Диагон-аллею мы с Габриель добрались до здоровенной кареты, внутри она оказалась куда больше, чем снаружи, у нас там была комната на двоих, тесноватая, но всё равно отдельная. Я даже не удивилась, наверное, из-за того, что уже видела сумку, только порадовалась. Не знаю, что бы делала, если бы там оказалась одна общая спальня как в пионерском лагере или типа того. Жить с ненавидящими тебя девочками, способными подгадить ещё и с помощью волшебства, границы и возможности которого я даже не представляла, было бы сущим кошмаром.
Вид банка «Гринготтс» внезапно дал мне в этом иллюзорно-сказочном мире точку опоры. Хоть что-то знакомое. Если я выгребу с этим «Турниром», то смогу устроиться на работу в знакомую сферу. Не думаю, что цифры, подсчёты или выдача наличности требуют сильного волшебства…
— Вот вы где! — я вздрогнула от обвиняющего тона, прозвучавшего над ухом и, обернувшись, увидела Стерву-Минерву.
Зачем же так пугать?! Я только обрела какую-то почву под ногами!
— У меня мало времени, мисс Делакур, поторопитесь.
— Старик из того магазина котлов сказал, что где-то возле банка продают палочки… Кажется, магазин какого-то Джимми Кадела.
— Магазин Кидделла? — снова сложила утиную жопку из губ Стерва-Минерва и посмотрела на меня из-под своих очков, как на идиотку. — Тогда вам туда. Постарайтесь не задерживаться, мисс Делакур. Я буду ждать вас на этом же месте через полчаса, — с этими словами она резко развернулась и куда-то почесала в глубину товарных рядов, похожих на китайский рынок.
У меня было какое-то неуловимое ощущение, что меня в чём-то накалывают, но кто их, этих сказочников, разберёт. Я поспешила в указанном направлении, пообещав себе, что куплю палочку как можно быстрей, чтобы успеть зайти в банк и спросить, что требуется для того, чтобы у них работать.
*
— Спасибо, — поблагодарила я продавца, забирая купленную палочку и расплачиваясь настоящими золотыми монетами.
Я успела сделать покупку в лавке Кидделла всего за десять минут. К тому же, со слов Габриель я знала, какой до этого была палочка Флёр — из розового дерева и с волосом вейлы причём родной бабули. Так из контекста я поняла, что вейла это какое-то волшебное существо, очень похожее на человека, типа нимфы или русалки, — они тут тоже существовали. Габриель именно русалки удерживали на дне озера.
Джимми предложил мне попробовать палочку из розового дерева, но с волоском единорога, при взмахе получились золотистые искры, а в руке и груди потеплело, так что, подержав ещё несколько палочек, я остановилась на той, что мне показали первой. Стоил этот артефакт четыре золотых «галлеона» и три «сикля». С пяти золотых я получила четырнадцать серебряных монет, тем самым определив, которое тут сикль и что в одном галлеоне их семнадцать.