Ашраф поднял свой чемодан на плечо и шел, с наслаждением вдыхая воздух родных мест, по которым соскучился.
Между тем небо уже темнело, а дорога по-прежнему оставалась безлюдной. Каждый раз, когда Ашраф возвращался из Гори, отец посылал навстречу людей. Обыкновенно Ашраф, вскочив на приведенного ему коня и пришпорив его, мгновенно достигал леса. А теперь что-то случилось. Может быть, они действительно не получили известия о приезде? Или на Куре наводнение и нельзя перейти на эту сторону? Но есть ведь лодка дяди Годжи.
В лесу было еще темнее, чем в поле. Густая тень деревьев ускоряла приближение ночи. А дороги впереди еще немало. Ашраф понял, что, может быть, опрометчиво пустился в путь. Надо было послушаться старика и переночевать на станции. Ведь если и дойдешь до берега, не сможешь переправиться через Куру. Никто не пригонит лодку в ночное время.
Тропинка вывела на поляну. Черные тени от развесистых дубов покрыли цветущий яркий луг. Своя вечерняя жизнь шла в лесу. Фазанья парочка кружилась невдалеке от тропинки. Еще подальше Ашраф заметил тетеревов. Чтобы не спугнуть птиц да и отдохнуть, Ашраф присел на чемодан; от ходьбы он разогрелся, расстегнул воротник рубашки, начал обмахиваться фуражкой.
Звенели цикады и уже начинали пробовать свои голоса соловьи. В кустах шелестели крылья пичуг. В стороне речки Карасу гоготали гуси.
Вдруг птицы замерли, перестали шелестеть и чирикать и па поляну выбежали олени. Они появились, как виденье, и, как виденье же, мгновенно исчезли. Ашраф сидел бы здесь без конца и наслаждался бы, однако ночь навалилась неумолимо и быстро: придется в темноте переходить Карасу. Нет, пора скорее снова в путь. Ашраф встал, чтобы идти, и поднял чемодан, как вдруг все смешалось в лесу. Не так, как если одни птицы вспугнут других птиц или звери вспугнут зверей, но так, как бывает, когда в жизнь природы вмешается иная, третья, более грубая и посторонняя сила.
Из глубины леса донеслось фырканье лошадей и человеческие голоса. Ашраф сошел с тропинки и спрятался в тень. Он увидел, как на поляне появились всадники, ведшие в поводу одного свободного коня. Тогда он понял, что наконец-то его встречают, и вышел из своего укрытия.
- Ашраф, это ты?
Люди сошли с коней и бросились обнимать и целовать Ашрафа. Таптыг взял у него чемодан, вручил ему узду копя.
- Скорее садись... Поехали, хозяин ждет нас.
Ашраф вскочил на коня и выехал вперед. Всадники, пришпорив своих коней, поравнялись с ним.
- Где же Шамхал? Он всегда встречал меня.
- Не мог. У него какое-то дело, - неохотно ответил Таптыг.
Затем он, натянув поводья, остановил коня, снял хурджин, привязанный сзади к седлу, и протянул Ашрафу.
- Переоденься.
Ашраф повернулся в седле и посмотрел на Таптыга.
- Хозяин не велел въезжать в деревню в русской одежде.
- Почему?
- Говорит, что стыдно.
- Кого стыдиться?
- Народа.
Ашраф расхохотался и пригнулся к шее коня. Гнедой, почувствовав, что седок отпустил поводья, прижал уши, вытянулся и бросился вперед. Ашраф еще больше прогнулся и понесся под ветками, едва не касающимися его. Помчались за ним и другие всадники. Ашраф мчался через лес, вдыхая в себя свежий и родной воздух. Еще немного, и лес поредеет, а на поляне покажется кочевье. А там Карасу, через которую нужно переплыть.
Вдруг впереди раздался резкий голос и щелкнул винтовочный затвор. Какие-то люди преградили Ашрафу путь.
Он натянул поводья коня. Гнедой не смог сразу остановиться и, встав на дыбы, зафыркал. Ашраф прилег к седлу, а Таптыг с людьми спрятались за деревом. Несколько казаков выехали навстречу Ашрафу, остановились на некотором расстоянии.
- Кто вы такие?
- Путники.
- Куда держите путь?
- К себе домой.
Один из казаков надел на плечо винтовку, ударил ногой своего коня и приблизился к Ашрафу вплотную.
- Кто ты такой? Студент?
- Да.
- А что ты здесь делаешь?
- Я же сказал, что еду к себе домой.
Казак повернул своего коня, отъехал и снял с плеча винтовку.
- Проезжайте вперед, вы задержаны.
- За что?
- Вы вошли в заповедник.
- Что значит "заповедник"?
На этот раз казак крикнул сердито:
- Не притворяйтесь, проезжайте вперед!
Тантыг, до сих пор слушавший спор издали, подтолкнул коня и поравнялся с Ашрафом.
- Ашраф, что от нас хочет этот урус?
- Говорит, что мы задержаны. Въехали в заповедник.
Таптыг с удивлением пожал плечами: До сих пор в этом лесу ничего подобного не видели. Да и слово "заповедник" слышали первый раз.
- Вы объясните мне, чей это заповедник? С каких это пор?
- Нас с тобой не касается.
- Всегда этот лес принадлежал нашим сельчанам.
Казак не вытерпел, приподнялся на седле и закричал на Ашрафа:
- Придержи язык, а не то...
- Это самоуправство. Кто ваш старший?
- Проезжайте вперед, я вам сказал!
Ашраф промолчал, пришпорил коня и выехал вперед. Его спутники поехали за ним. Казаки окружили их.
В конце поляны тропинка раздваивалась. Ашраф натянул повод и остановился. Повернувшись, он поглядел на казаков.
- Наша дорога в эту сторону.
- Нет, вам придется поехать с нами.
Казак взялся за повод Ашрафова коня и приказал:
- Сходи на землю.
Таптыг, ехавший сзади, не мог больше терпеть. Он незаметно отцепил аркан и, пришпорив коня, ловко метнул его. Аркан, промелькнув в воздухе, как прыгнувшая змея, захлестнул казака за шею. В мгновение ока казак оказался на земле. Другой казак не успел снять с плеча винтовку. Двоюродный брат Ашрафа набросился на него с кинжалом и сильным ударом вышиб из рук винтовку. Ашраф прыгнул сзади на круп казацкого коня и схватил казака за руки. Тем временем казак, заарканенный Таптыгом, успел опомниться и даже освободиться от аркана. С обнаженной саблей он бросился к месту схватки. Началась рукопашная. Кони, оставшись без седоков, отбежали в сторону. Целых полчаса шла борьба и возня. Ашраф и его люди одолели в конце концов, отняли у казаков оружие, связали им руки и привязали их к дереву.
Поймали своих коней. Ашраф поправил седло и увидел, что его конь ранен саблей. Из задней ноги течет кровь. Ему стало до слез жалко коня. Разъяренный, он подошел к казакам.
- Что вам нужно? Чего вы от нас хотите? Почему не даете людям жить спокойно?
- Вы дорого за это заплатите, разбойники! - хрипло ответил связанный казак.
- Ты не ругайся здесь, дурак!
Двоюродный брат Ашрафа, хотя и не понял, что сказал казак, все же догадался, что он сказал нечто обидное. Он снял винтовку с плеча и оттолкнул Ашрафа.
- Слушай, дай я его прикончу.
- Не трогай его! - Ашраф оттолкнул ствол винтовки. - Не они виноваты.
- Кто же виноват?
- Тот, кто им приказал.
Таптыг поймал и привел копей казаков, собрал винтовки.
- Поторапливайтесь, уйдем отсюда, пока но поздно.
- Отпусти коней.
- Что ты, дармовые кони! Не оставлять же их в лесу. Возьму да и пущу в наш табун.
- Отпусти.
- Почему?
- Мы же не разбойники, не грабители.
- Не вмешивайся в эти дела. Поехали.
- Я сказал, отпусти коней...
Таптыг пожал плечами и переглянулся с товарищами. Они поняли, что Ашрафа не переубедить. Кони вернулись на поляну.
- Жаль, седла были совершенно новые. А с винтовками и саблями что делать? Неужели бросать?
2
Далеко от кочевья, наверно на самом краю леса, раздалось подряд несколько выстрелов. Они густо и протяжно прокатились по лесу. Пасшийся на середине поляны конь Гемер навострил уши, громко заржал и, встав на дыбы, заиграл передними ногами. Веревка оторвалась, и Гемер побежал в сторону кочевья. Увидев его, всполошились женщины и дети. Сам Джахандар-ага выскочил из алачыга11 и побежал за конем. На ходу он громко позвал:
- Гей, гей, Гемер!
Как ни был возбужден Гемер, но, услышав голос хозяина, он остановился и повернул морду. Волненье его теперь выдавалось только тем, что он бил ногой землю, так что черные комья летели из-под копыта. Джахандар-ага собрал веревку, погладил своего любимца по шее и повел его к алачыгу. Солнце гасло, вечерние тени опускались п затопляли лес.