Выбрать главу

Возвратившись с купания, Джахандар-ага пошел в комнату и лег на тахту. Служанка положила ему под локоть метакке и расстелила перед ним скатерть. Подали чай, и он выпил несколько стаканов подряд, А потом его сморил сон. Служанка тихо убрала скатерть и, чтобы не падало солнце, закрыла ставни на окнах.

И снова в который раз к Джахандар-аге пришла Шахнияр. Он никому не говорил, что во сне к нему приходит сестра, один переживал страшные мучения и даже боялся засыпать.

Придет, встанет у изголовья, словно прислушивается, как он дышит, скрестит руки на груди и глядит, глядит с укором, а потом плачет. На этот раз она поправила подушку и нечаянно коснулась лба холодными как лед пальцами. Джахандар-ага вздрогнул, но не проснулся. Но оттого, что он вздрогнул, Шахнияр отскочила к двери. Он хотел задержать ее, спросить, зачем она приходила, но не мог сказать ни одного слова. Шахнияр заговорила сама:

- Я должна уходить, родной мой брат, я тороплюсь, но у меня есть к тебе важное дело. Я пришла сказать, что Салатын не виновна. Когда ты услышишь, ты с ума сойдешь, я же знаю тебя. Но клянусь аллахом, я правду говорю, она не виновата. Не делай себя еще более несчастным, не убивай ее, как меня..."

Сказав все это, сестра исчезла, ушла, взяв в руки туфли и прикрыв за собой дверь. Джахандар-аге сделалось страшно и душно, словно на него навалили скалу. Он силился повернуться на бок, чтобы вздохнуть, и не мог. Потом кое-как вздохнул, и скала свалилась. И в это время на улице в воротах заржал конь. Кто-то называл имя хозяина. Выйдя на улицу, Джахандар-ага действительно увидел человека, приехавшего с эйлага.

- Добро пожаловать. Когда приехал?

- Только сейчас.

- Не видел наших?

- Видел. Все в порядке... Но неплохо, если бы ты вернулся на эйлаг.

Джахандар-ага нахмурился.

- Что случилось?

- Ничего особенного не случилось, но, кажется, совершили нападение на ваше кочевье.

- Кто? Когда?

- Вчера ночью, а кто - неизвестно.

- Не случилось ли какого несчастья?!

- Точно не знаю...

- Ты от меня не скрывай...

- Ничего особенного. Если бы знал, сказал бы. Но мой совет: поезжай скорее туда.

16

Салатын долго не приходила в себя. Йемен-ханум с тревогой глядела на девушку, распростертую перед ней. Она развязала ей руки, ноги, вынула изо рта платок, обрызгала водой лицо и грудь. Платье девушки оказалось изорванным и висело клочьями. Тело в кровоподтеках, лицо опухло. Йемен-ханум с коптилкой в руке разглядывала несчастную и ждала, когда она придет в себя. "Безжалостные, до чего довели. Кажется, они тащили ее за косы. Интересно, есть ли у нее отец и мать?" Она расстелила постель, кое-как уложила девушку и накрыла одеялом. Салатын застонала, как раненая. Пришла в себя, огляделась вокруг. Йемен-ханум подняла голову Салатын и положила к себе на колени. Поднесла к ее губам чашку с водой.

- Пей, дитя мое, это поможет тебе.

Девушка молчала, отпила немного воды, но, увидев около себя чужую женщину, вдруг зарыдала.

- Тетя, да буду я твоей жертвой, скажи, где я нахожусь.

- Не бойся, дочка. Успокойся.

- Лучше сразу убейте меня, но не давайте им.

- Ничего страшного не будет, дитя мое. Возьми себя в руки.

Салатын обняла Йемен-ханум за колени.

- Тетя, верните меня домой. Отец не переживет. Сжалься надо мной. Дни моей матери станут черными. Сердце сразу разорвется от горя.

- Хорошо, будь умницей, вытри глаза.

Йемен-ханум растрогалась, вытерла щеки Салатын и поцеловала ее в голову.

- А ты чья, дочка?

- Джахандар-аги.

Йемен-ханум вздрогнула, оттолкнула голову Салатын и внимательно посмотрела ей в лицо.

- Чья, чья?

- Джахандар-аги. Почему ты молчишь, тетя?

- Хорошо. Ты лежи, я сейчас приду.

Йемен-ханум быстро вышла и побежала к мужу. Позвала его из комнаты, где находился Аллахяр. Гасан-ага тяжелыми шагами подошел к жене.

- Ну, ты все устроила там, как надо?

- Тише, я тебе должна что-то сказать.

- Что ты еще должна сказать? Гость ждет. Скорее освободи комнату и расстели постель.

- Немного потерпи. То, что ты велишь, легко сделать, но легко ли будет исправить. Ты знаешь, чью дочь привез твой гость?

- Зачем мне знать. Наверно, какая-нибудь сиротка.

- И я так думала.

- Не тяни, чья она дочь?

- Она дочь Джахандар-аги.

- Что?! - как ужаленный подскочил Гасан-ага. - Ты что говоришь, жена? Этого не может быть.

- Может быть, может быть. От бесчестного все можно ждать.

Гасан-ага был озадачен и, как всегда в трудные минуты, стал теребить свою бороду.

Аллахяр был одним из его далеких знакомых. Он не сказал, чью дочь хочет похитить. Да Гасан-ага и не вникал. Похищение девицы - дело не удивительное. Кроме того, в правилах Гасан-аги не было расспрашивать человека, обратившегося за помощью. Только теперь он понял, что дело не так просто, как он думал вначале.

Аллахяр, оказывается, привез девушку не для того, чтобы жениться на ней. В его мыслях что-то черное, грязное. А Джахандар-ага близкий друг Гасан-аги. Вот уж сколько лет между ними добрые отношения. Как же он попал в такую ловушку?

- Что ты теперь будешь делать, муж?

- Как она себя чувствует?

- Ослабла. На теле нет живого места.

- Иди, успокой ее и как следует накорми.

- А потом?

- А потом тебя не касается.

Гасан-ага молча вернулся в дом. Когда он вошел, Аллахяр возлежал на матрасике в ожидании, что сейчас Гасан-ага скажет: "Все готово. Вставай. Иди". Но он увидел, что лицо хозяина злобно исказилось и улыбка застыла на его губах. Все же он проговорил:

- Как девушка там, хороша?

- Вставай и молча убирайся отсюда!

От хриплого голоса Гасан-аги Аллахяр растерялся.

- Что случилось?

- Мой дом не бардак. Негодяй!

- Слушай, не сквернословь.

- Знаешь, на кого ты поднял руку?

Аллахяр понял, что Гасан-ага знает теперь, кто эта девушка.

- А если он осрамил меня, это, по-твоему, хорошо?

- Ты мой гость и вот уже сколько дней ешь у меня хлеб-соль. Поэтому я тебя не трогаю. Но сейчас, пока я не убил тебя, уходи!..

- Твоего мужества хватит на это?

- Вон! Негодяй!

Аллахяр понял, что дело плохо и что тут бесполезно разговаривать. Он схватил свою бурку и пошел к выходу. Его конь уже был оседлан и ждал его.

- Нехорошо делаешь, Гасан-ага. Нельзя гостя гнать из дома.

- Мерзкому человеку нет места в моем доме.

- Хорошо, пусть будет по-твоему. Я не знал тебя таким трусом. Чего это ты так испугался, услышав имя Джахандар-аги?

- Аллахяр, пусть беда не догонит тебя.

- Ладно, я уйду. Но отдайте девушку!

- Какую девушку, ты что, рехнулся?

- Отдай девушку, иначе польется кровь!

Губы Гасан-аги задрожали. Грудью оттолкнув Алла-хяра, он прижал его к боку коня.

- Вон отсюда, гнусная тварь!

Аллахяр хотел было повернуть на него винтовку, но сзади подскочили слуги и скрутили его.

- Привяжите к крупу коня это собачье отродье.

Как ни бился и как ни старался освободиться Аллахяр - не удалось. Его повалили на землю, отняли кинжал и винтовку, завернули в бурку и крепко-накрепко привязали к спине лошади. А потом хлестнули ее и отпустили поводья.

Йемен-ханум не спала до утра. При свете коптилки вынимала колючки из тела девушки. К синякам прикладывала теплый хлеб. Распустила и вычистила косы. Одела девушку в платье невестки. Но все равно Салатын не могла успокоиться. Йемен-ханум уговаривала, упрашивала ее уснуть, но девушка всю ночь не сомкнула глаз. Только незадолго до утра, когда начало светать, она задремала, положив голову на колени к Йемен-ханум.

Вдруг на улице залаяли собаки. Девушка вздрогнула и проснулась.

- Да буду я жертвой твоей, тетя!

- Не бойся, дочка. Никому я тебя не отдам. В детстве мы дружили с твоей матерью Зарнигяр, были как сестры.