Дождь показался проклятием Валар после засушенных земель Дагорлада. Четыре дня завеса из капель мешала смотреть на несколько шагов вперед.
На двадцать четвертый день Исильдур услышал плеск воды. Андуин рядом. И у его отряда ещё есть шанс достигнуть Ривинделла.
— Мы пойдем по древнему пути лесных эльфов, — произнес дунадайн.
Путь в королевство Трандуила оказался ближе, чем они думали. Исильдур приказал остановиться на ночлег на Ирисной Низине. Палатки разбили и разожгли костер. А вскоре и солнце стало клониться к закату.
Вдруг Низину огласили крики орков. А сами существа сбежали по склонам, намереваясь атаковать небольшой отряд людей.
— Построиться в тангайл! — крикнул Исильдур.
Тангайл представлял собой две сомкнутых щитом к щиту шеренги. Он предназначался для защиты флангов, если шеренги изогнуться.
А орки становились все ближе и ближе. Из черных точек на горизонте они превратились в довольно осязаемых тварей, которые оглашали равнину своим мерзким криком.
— Охтар, я отдаю это тебе на сохранение, сбереги это, любой ценой, не дай ему попасть во вражьи руки; пусть даже тебя сочтут трусом, покинувшим меня. Возьми с собой товарища и беги! Уходи! Я приказываю тебе! — отдавая верному оруженосцу обломки Нарсиля, проговорил Исильдур.
Молодой человек тут же принялся спасаться, прижимая к себе то, что осталось от великого меча. Он отдалялся от разгорающейся битвы все дальше и дальше. Прежде, чем скрыться в лесах Средиземья, он услышал крик: «Кирьон мертв! Аратан ранен! Спасайся сам!».
Охтар запомнил эту битву на всю свою жизнь. Он выполнил свое обещание и отдал Элронду меч на хранение. Но несколько раз сам возвращался на Ирисную Низину, стараясь найти тело Исильдура. Попытки оставались тщетными. Эльфы и люди искали погибшего воина дунадайн. Но река не отдает просто так свою добычу — Андуин сомкнул свои воды над тем, кто лишь однажды использовал Кольцо для своего спасения и жестоко поплатился за это.
Глава 48
Третья эпоха. 3 год.
Ветки кололись, царапались. Охтар пробирался через Лес несколько месяцев — сначала его схватили в Зеленолесье и допросили, затем Лориэнские эльфы решили узнать, что на их территории делает человек.
Оруженосец Исильдура выбился из сил, когда лес вдруг кончился. И началась равнина. Ему осталось добраться до Ривинделла и выполнить долг перед своим милордом. Ему осталось всего лишь передать Элронду легендарный меч.
Эруниморе казалось, что все не так, как нужно. С Руэлем установились приятельские отношения, Аканта отплыла в Валинор… а её тянуло обратно. Домой. В Зеленолесье. К нему.
Валар просчитались — Руэля любовь изменила и помогла стать лучше, а Эрунимора же безумно скучала по Талсалегу. Ей хотелось снова заглянуть в его серые глаза и обнять. Обнять так, чтобы он никуда не смог уйти.
Эрунимора смотрела, как море перекатывает камешки, нападая на берег с шипением волн. Иногда думала, что она точно такой же камень — куда другие захотят, туда идет.
Матери нужна поддержка после смерти отца — конечно, она поедет на Тол Эрессеа. Трандуилу нужна свобода действий — конечно, она покинет Зеленолесье.
При воспоминании об отце несколько соленых капель прочертили дорожку на её щеках. Прошло слишком мало времени — она не готова ко взрослой жизни. Когда был жив Леголас, её муж, то он занимался обустройством — их дома, их совместного быта. А теперь она сидит на Одиноком острове совсем одна, горюя о прошлом…
— Скучаешь по ней? — спросил Трандуил, заглядывая в записи Талсалега, где было записано одно лишь имя «Эрунимора», — скучаешь. Я же вижу.
— Я занят рисунками будущих колец, — прочистив горло, произнес мужчина.
— Конечно, — ухмыльнулся король. — Только ты за последний час израсходовал уйму чернил, но так и не написал письмо.
— Мне сложно, — вздохнул Талсалег. — Я боюсь снова обжечься. Боюсь потерять. Боюсь влюбиться.
— Что-то многовато страхов для опытного воина, — заметил Трандуил.
И правитель Зеленолесья имел основания так говорить. Эрунимора уехала, даже не попрощавшись со своим другом, а он вдруг понял, что полюбил. Снова. И сам же упустил свое счастье.
— Тебя же здесь никто не держит, — тем временем продолжал Трандуил, проводя по поверхности дерева своими музыкальными пальцами. — Ты бы мог поехать за ней.
Талсалег все же вернулся к своим рисункам. Король одобрил пару его набросков и теперь предстояло договариваться с гномами об оправе драгоценных камней. Работа отвлекала от зова сердца — он пережил две эпохи без возлюбленной и ещё столько же переживет.