Нино вспомнила свою любимую, что рискует сейчас жизнью в другой стране, вспомнила свою маленькую мечту об объятиях на руинах старого мира. Но и сейчас эта мечта не казалась ей чем-то жалким и ничтожным. И это значило, что у нее, у них всех, достанет сил и для помощи первобытным братьям по разуму. Для помощи в развитии всей молодой (несколько миллиардов лет — это разве возраст?) Галактике, которую на Земле звали Млечным Путем.
— Ничего, — Нино привстала, чтобы размять затекшие ноги. — Чтобы дождаться буржуев и фашистов для хорошей драки, сто тысяч лет, я считаю, можно подождать. Согласись, землянин, революцию делать гораздо интереснее, чем о ней читать...
Под взглядами своих пораженных бойцов Нино вышла на улицу, навстречу свету Средней Спутницы.
Навстречу будущему.
Навстречу своей борьбе.
Навстречу своему счастью.
Юлий Михайлов
Полтора века спустя
— Друзья! — обычно спокойный Максим был сильно взволнован. — Сегодня нам, кружку сотрудников нашего НПЗ удалось сделать то, о чем мечтали еще наши родители с того момента, когда были приняты законы о «защите-черт их дери-правообладателей» и с приватизации общественного достояния «ОАКЭНГ-Безопасностью». Первый текст тех людей, которых по телевидению и в разрешенном секторе Сети называют «разрушителями первой империи» и «подлыми цареубийцами». А главное, нам наконец удалось установить контакт (правда, пока односторонний) с Южным Конусом.
— Но как? — изумление соратников Максима было таким, будто он захватил в заложники самого регента империи или президента Объединенной акционерной компании электричества, нефти и газа.
— Как вы знаете, когда пару лет назад дела в экономике у наших упырей пошли совсем фигово, регенту пришлось возобновить контакты с Южным Конусом, который до того так долго обвиняли во всех наших бедах, и даже посольствами обменяться.
Общаться с населением дипломатам, конечно, не дают, копирайт-законам на нашей территории обязаны следовать даже они, но способ передать весточку нашелся. Помните Мишу с мусороперерабатывающего?
— Да.
— К ним отправляют на переработку мусор из посольства Южного Конуса, после того, как имперская охрана убеждается, что там нет ничего подозрительного. Охранка, конечно, роет, но у Миши получилось рыть лучше. Как только он узнал, что мусор из Марьинского (как раз в том районе, где посольство) отдела имперской охраны привозят к ним, он проверял всё. Ну, и в куртке, заляпанной какой-то тухлятиной (побрезговал господин капитан, или кто он там, распороть), он нашел под подкладкой …
— Неужели бумагу или даже радиоприемник с нелицензированными частотами? — перебил кто-то из нетерпеливых слушателей.
— Нет, это нашли бы на рентгене. Посольские осторожнее — всего лишь следы молока. Миша этот кусок ткани под свою подкладку зашил, да и вышел спокойно с завода в семь часов. Дома долго соображал, как прочитать, пока не догадался утюгом прогладить — и буквы проступили.
— За текст из собственности «ОАКЭНГ-Безопасности», да еще и на механическом носителе, может сильно не поздоровиться.
— Ну разумеется — теперь же копирайт-полиция чуть не каждый день по квартирам рыщет. И в тот вечер к нему явились, да память помогла — выучил всего за минут за сорок текст, замочил ту тряпку, а через пять минут полицаи из копирайт-отдела тут как тут. Будь у него память хуже, не было бы у нас текста, а Миша лет на семь отправился бы в тайгу.
— Ты-то тоже наизусть заучил?
— Ну разумеется, дураков такое записывать нет. Слушайте:
Друг (как сказали бы в твоей стране в ее лучшие времена, товарищ)! — последнее слово, явно новое для него, Максим произнес, замедлившись. — Если ты смог прочитать это, передай то, что прочитаешь, своим друзьям и жди продолжения.
Мы знаем, что и у вас есть рабочие кружки, и хотим рассказать об идеях, которые могут привести вас к победе, как они привели к победе борцов за лучшее будущее Южного Конуса. Мы знаем, что не только все работы Маркса и Ленина — фамилии Максим произнес, снова задумавшись — но и все тексты, где они упоминались, были уничтожены или искажены «ОАКЭНГ-Безопасностью», но, конечно, о них мы вам тоже расскажем. Сегодня же мы дадим вам изучить текст Сталина. Если тебе больше сорока («Увы, это не о нас с Мишей!» — вздохнул Максим) то ты о нем слышал, но исключительно грязное вранье.