Без ответа на этот вопрос комплекс жертвы будет преследовать вас еще долго. Авторы сборника обвиняют толерантность не только в истреблении индейцев, но и в Холокосте (Егор Калугин, «Народ обреченный»). И уже не понимаешь, то ли автор всерьез обвиняет евреев в толерантности к немцам (?), то ли напротив, ностальгирует по тем временам, когда арийцы всех мастей были такими нетолерантными, что могли дать прикурить и неарийцам, и друг другу. Националисты вообще склонны завидовать своим лютым врагам и брать с них пример — для русских наци-скинов стереотипированный кавказец, наглый и сильный бандит, давно уже стал образцом. Свою «белую мощь» они показывают именно в таком диком виде, считая всех, кто не разделяет их примитивные ценности, «овощами», «шабесгоями» и «вырусью».
О перевоспитании подобного нациста, столкнувшегося в первом же карательном рейде по местам скопления «инородцев» с Венеры не с абстрактными «синими», а с живыми существами, мыслящими, боящимися, испытывающими боль — рассказ Ольги Дорофеевой «С жемчужными крыльями». Этот текст — второй, столь резко выбивающийся из общей концепции сборника, что, в сущности, говорит лишь о том, что составители его и заказчики (фонд «Взаимодействие цивилизаций» который, что интересно, возглавляет человек с очень нетолерантным именем Рахамим Эмануилов) не слишком-то ревностно следили за содержанием, да и вообще подошли к проекту со спущенными рукавами. То есть все, что сказано каждым из авторов — это от чистого сердца, а не заказное. Тем печальнее.
Завершает все это великолепие самый короткий из текстов — второй рассказ Олега Дивова «В Коньково мерзкая погода». Зарисовка о тяжелой жизни парочки бизнесменов, которым, при всем их материальном благополучии, невыносимо тяжко в России, не имеет никакого отношения к фантастике и уж тем более — к несчастной толерантности (если отбросить национальности этих самых бизнесменов). Скорее, это камень в огород либерально настроенных представителей московского среднего класса — потому рассказ, не самый, скажем так, выдающийся, и вызвал у либералов такое негодование. Дивову же, похоже, просто выдали задание срочно дополнить сборник под занавес так, чтобы ясно было любому идиоту: не инопланетяне какие-то аллегорические описаны в книге, а наш, здешний внутренний враг: геи и таджики.
Год прошел с момента публикации, и за этот год мы к миру «Беспощадной толерантности» не то что не подвинулись, а совсем напротив. Госдумой принят закон о запрете «пропаганды гомосексуализма», открыто декларирующий неравенство граждан по признаку сексуальной ориентации. В Москве в данный момент сотни иммигрантов сгоняют в концентрационные лагеря (будем уж называть вещи своими именами, как требуют от нас борцы с толерантностью). Идеологическая подготовка этой кампании проводилась не один год, и писатели-фантасты вложили свою лепту в дело «национального возрождения». Да не одну лепту — вкладывали они заботливо и с любовью все свои утробные страхи, всю ксенофобию, все свое чувство неполноценности. Сегодня они, сытые и довольные, видят плоды своей работы — и готовы славить прекрасный новый мир, мир Милосердной Нетерпимости. И вряд ли стоит надеяться, что кто-то из них в ближайшее время раскается. Разве что, вдруг придавленный катком нетерпимости, который не разбирает, кто «за», а кто «против» в агонии выдавит то, что сытому и целому признать никак не возможно.
«Не тех боялись.»
Григорий Ревмарк
Розы и кровь
Хорошо выигранная война навсегда лишает людей свободы, потому что выигрывает именно война, а свобода всегда проигрывает.
Этой серии романов фатально не повезло со временем выхода. Его величество Контекст, обладающий весьма специфичным чувством юмора, в тот раз проявил его в полной мере — схожие по обложке, месту в книжных магазинах и, главное, целевой аудитории, которая первыми вкусила все их прелести, они вскоре стали восприниматься как органичное дополнение друг к другу. Речь идет о двух трилогиях — «Сумерках» Стефани Майер и «Голодных играх» Сьюзан Коллинз.
Меж тем они — как земля и небо. Если творение Майер — это апофеоз социального эскапизма, с целевой аудиторией в виде Spirito Bogato Madama (духовно богатых дев), то в качестве характеристики ее антипода, на язык так и просится «Пособие для выживанию в тоталитарном государстве, для детей и подростков».