Здесь тоже было нормально, по классу люкс. Мебель стильная, покрытие вроде ковровое, хотя и не совсем. Люди будущего со мной еще поговорили, я им рассказал о себе, о Муриксе — его они уже знали, конечно, — об установке. Потом Маша объяснила, как пользоваться здешними предметами, мы договорились о том, что меня обследуют здешние врачи и биологи, а затем со мной побеседуют историки, ну и потом люди будущего отвалили и оставили меня в покое. Знакомиться с обстановкой.
Номер был очень нехилый, как уже сказано. Три комнаты, ванная, которая тоже сошла бы за комнату — с маленьким бассейном, с кабинкой, функции которой я не совсем понял: вроде сразу душ, массаж и медицинская диагностика, с зеркалом во всю стену и креслом с кучей манипуляторов.
Комнаты обставлены шикарно, стильно, хотя скорее под минимализм. Гостиная, спальня, кабинет. Из гостиной выход на широкий балкон, на балконе — целая клумба с цветами, кресло-качалка, какая-то техника. Роскошный вид на окрестности. Я первым делом глянул на эти окрестности. Ну если это Питер, то я — папа римский. Сплошной зеленый лес до горизонта, с торчащими из него гроздьями пестрых зданий, голубые реки. Но тут слева я заметил островок более урбанистический. Привычный. Присмотрелся внимательно — ба, так это же старый Питер! Вон Исаакий торчит, вон Адмиралтейство, Стрелка, и даже Нева там приобретала уже не голубой, а привычный серо-свинцовый оттенок.
Надо будет съездить туда, что ли.
Я потренировался немного с «трансфером», как они это называли, и вскоре достал себе из прозрачного окна бутылку вроде бы пива. И соленых орешков. На вкус это тоже оказалось пиво, причем не хуже баварского — я пил и могу сравнивать.
Сижу я, короче, в качалке, потягиваю пиво, смотрю на сказочно прекрасный вид с балкона и прикидываю свои перспективы на будущее.
Отдохнуть мне дали, а заскучать я не успел. Вскоре пришла Маша и потащила меня в какой-то здешний психоцентр. Туда мы летели на чем-то вроде такси — ну нормальное авто, только летающее. И выглядит по-другому, конечно. Круто, в общем.
— Ты не возражаешь, если я буду тебя курировать? — спросила по дороге Маша.
Оказалось, что она — ксенопсихолог. Я сначала удивился, почему «ксено». Это же вроде с инопланетянами связано. Разве они есть?
— Да, бывают. Бору, например, — кивнула Маша, — разные цивилизации есть. Мы ведь космос давно осваиваем.
— Но я же человек!
— Дело в том, что специалистов по контактам с людьми прошлого у нас нет. А я не только ксенопсихолог, но по первому образованию — историк, специализировалась как раз на вашем периоде. Выбор естественным образом пал на меня, — пояснила Маша.
Я, конечно, не имел ничего против симпатичного ксенопсихолога. Хотя вряд ли мне тут что-то светило.
Маша привезла меня в психоцентр. Здесь начались мучения — то есть ничего брутального, но меня засовывали в какие-то камеры для просвечивания, брали кровь (правда, не больно), в общем, обследовали по всем параметрам. Потом у меня попросили согласия на «ментоскопирование». Термин слегка пугал, в какой-то фантастике я читал, что мозг от этого разрушается. Но тут у них не разрушался. Короче, они там что-то сняли с моей головы, вроде ЭЭГ. И на этом успокоились.
Вечером мы с Машей поехали в Исторический Центр.
Я надеялся увидеть кусочек нашего Питера. Но, по правде сказать, было не очень-то похоже. Никаких реклам, например, Макдаки и всякие закусочные исчезли. Машин, опять же, нет. Здания только стоят — и все. И народ гуляет, причем прямо по проезжей части Невского.
— Большую часть реставрировали и довосстановили, — рассказывала Маша, — здесь ведь была пятая зона. Радиоактивность, большая часть зданий разрушена.
Оказывается, по Питеру во время войны шарахнули атомной ракетой. Но к счастью не по самому городу, а ближе к Ладоге. Леса все выгорели там, пустыня была. Но и город почти полностью был разрушен. Спальные районы не стали отстраивать, а старинный центр восстановили почти в полном объеме. Метро, кстати, сохранилось с прежних времен, и по нему можно было и теперь кататься — вроде исторический аттракцион.