— Посёлок имени Парижской коммуны, является частью Заполярного кластера фрактального типа. В основе кластера лежит энергоблок из семи термоядерных реакторов и сеть установок беспроводной передачи энергии, вокруг которых выстраивается децентрализованная структура самоподобных жилых секторов, посёлков. Каждый посёлок включает в себя ядро, состоящее из модулей жизнеобеспечения, административных модулей, так называемых улья и акрополя, то есть модуля общественного проживания и блока социальных функций. Вокруг ядра формируется матрица жилых индивидуальных и семейных модулей, которые благодаря сверхпластичным полиматериалам могут быть собраны или демонтированы в течение кратчайшего срока и без ущерба для природы...
— Прошу тебя, — взмолился мало что понимавший Пётр Петрович, — Мне бы только крышу над головой и хлеба кусок.
И тут в самом деле ангел снизошёл на него. В воздухе появилось свечение и послышался голос:
— Следуйте за указателем, — перед глазами Петра Петровича вспыхнула светящаяся зелёная точка.
На чудесном подъёмнике он опустился к подножию вышки и его тут же подхватила самодвижущая дорожка и понесла куда-то в неведомую даль. Путь проходил через хвойный лес. Вначале он испуганно приседал, уворачиваясь от колючих веток, но вскоре понял, что дорожка проложена так искусно, что ветви не задевают едущего по ней. А ещё чуть позже он сделал открытие, что она окружена тем же чудесным куполом, что и остановка трамвая. Этот прозрачный купол преграждал путь ветвям и обеспечивал безопасность, не давая свалиться за пределы дорожки, но в то же время пропускал воздух, звуки и запахи.
В лесной чаще пахло влажной свежестью, грибами и хвоей. И вдыхая этот запах, Пётр Петрович чувствовал, что оказался в какой-то чёртовой глуши. Воздух был по-деревенски лёгок и чист. И казалось, вот-вот повеет ветерок и принесёт с собой столь знакомый с детства запах скошенной травы. Именно так пахло в деревне, где он родился и вырос. А ещё навозом с располагавшейся неподалёку птицефабрики, где работали его отец и мать, и где, как предполагалось, станет работать и он тоже. Вот уж повезло ему, что изменились времена и порядки. Впрочем, он всё-таки устроился работать на птицефабрику после того как она стала акционерным обществом. Новым хозяевам потребовались люди с прогрессивным мышлением и не в цехах, а в финансовом отделе. Это было ещё до челночного бизнеса, а заработанные деньги позволили поставить закупки ширпотребовских товаров на широкую ногу.
— Мы рождены, чтоб сказку сделать былью, — снова запел Пётр Петрович.
В конце концов, если не пропал он тогда, не пропадёт и сейчас. Пусть тут у них все равны, всегда найдутся те, кто захочет быть равнее других.
Вот с ними ему по пути, с ними он поведёт дело. А что всё бесплатно — так это хорошо даже, значит, и он может требовать себе кусок пирога, а аппетиты у него побольше, чем у многих других По пересекающимся и параллельным дорожкам перемещались люди.
Одни спешили, другие прогуливались, третьи сходили, прогуливались по лесу: в одиночестве, парами, группами, большими и маленькими. Доносились обрывки разговоров:
— За мембраной сегодня очень холодно. Ноль градусов, того и гляди пойдёт снег. В этом году даже по северным меркам лето очень холодное.
Прямо в лесу и по берегу реки стояли дома, одни побольше, другие поменьше. Часть из них была соединена длинными переходами. Никакого асфальта, никакого бетона, никаких проводов, экранов и рекламных вывесок.
В общем, никаких признаков цивилизации в понимании нормального человека. Всё это напоминало запрятанную в сибирской тайге лунную базу. Сферические и цилиндрические строения, соединённые переходами. И вся территория между ними тоже оказалась благоустроенной, словно в загородном пансионате: лужайки, скамейки, беседки, спортивные городки, на которых бегали и прыгали гибкие и стройные женские фигурки и атлетичные мужские тела.
Петр Петрович с превеликой радостью приметил лесную поляну, заставленную столами и стульями. Не иначе, это кафе или ресторан под открытым небом.
— Столовая, — гласила надпись, светившаяся прямо в воздухе и именно к ней подводил его зелёный огонёк гида.
Пётр Петрович проследовал в обширный зал столовой. В ней не было ни официантов, ни поваров за раздачей, да и раздачи никакой не было. Но за десятком столиков сидели люди и принимали пищу, а огонёк гида указывал ему на специальные автоматы, имеющим вид терминала для приёма платежей. Пётр Петрович ринулся прямиком к ним.