Кухня, вернее кухонный зал с пышущими жаром плитами и духовыми печами, напоминал заводской цех. Под потолком тут даже ездил настоящий, хотя и маленький мостовой кран. В усадьбе жило человек тридцать — старший мистер Хирн, два его взрослых сына и дочь с семьями, а также работники — ученики и спецы. Большой пищевой комбайн на кухне стоял отключенным и для Чана за главным столом нашлось много работы, тем более, что вскоре все четыре хозяйки собрались вокруг и не отрываясь смотрели за тем, как он готовит из свинины и подходящих приправ кантонское гулу-жоу.
О наступлении вечера можно было догадаться только по наставшей вдруг усталости. Альсафи продолжало стоять в зените. При этом в выделенной Чану и Кацонису комнатушке не затемнялось окно. Не было даже штор.
Спать при ярком свете здесь, похоже, давно стало привычкой. Пришлось смириться с этим, тем более что слипавшиеся глаза не оставляли выбора.
Половину следующего дня Чан провел на кухне, где объяснял хозяйкам один рецепт за другим. Его отпустили только после личного вмешательства Хирна-старшего. Для Чана это был первый спокойный день после трех суток непрерывного нервного напряжения. И теперь он впервые смог внутренне расслабиться. Спокойно медитировал над хрустальной водой в тени сосен, кормил с ладони рыжих белок, шуршавших коготками по чешуйкам желтым стволов. Отдохнув, пошел гулять вдоль озера. С противоположного берега открывался вид на залитый янтарным светом сосновый бор. Высокие красивые деревья почти заслоняли собой постройки усадьбы. Чан внезапно понял, каким может быть простор, и ощутил в этот момент настоящий шок.
Не только потому, что провел последние дни в тесных корабельных отсеках и очутился вдруг под открытым небом. Всю свою короткую жизнь Чан прожил в плотно застроенных городах, среди предельно функциональных индустриальных и аграрных зон. Конечно, и на Земле было немало мест, где сохранился природный ландшафт, — от арктических заповедников на законсервированных осколках ледников до уцелевших экваториальных лесов. Но и там, во время экскурсий, не удавалось забыть о теснящихся вокруг миллиардах людей. Не случайно многие так рвались на Марс или Титан — за ощущением утерянной связи с природой. Пусть и мертвой. А здесь вокруг неоглядно простиралась целая планета, которая только просыпалась, разбуженная из своего безжизненного сна.
Вечером Чану удалось переговорить с заложниками. Сами себя, впрочем, они таковыми не считали (Кацонис по этому поводу потом буркнул что-то медицинско-непонятное, вроде «Стокгольмский синдром»). Случившееся с ними они воспринимали как что-то вроде аварии и были благодарны колонистам, что те спасли их и приютили на своей планете. Когда Чан говорил, что земные корабли стали жертвами нападения, ему терпеливо объясняли, почему у колонистов не было другого выхода. На слова, что их насильно удерживают — смеялись. Кто удерживает? Хочешь — иди в любую сторону! До соседнего фольварка — тридцать километров, а до Мейнленд-сити — все сто пятьдесят. Но можно и съездить на попутке, если готов на следующий день дополнительно отработать за такую экскурсию. Гораздо охотней ребята с «Искателя» рассказывали Чану о своей экспедиции к белому гиганту Тубану и его новооткрытому спутнику-карлику. Остальным обитателям Пайн-лейка эти истории, похоже, успели изрядно надоесть, а курсант слушал с живым интересом. Слушал о местах, откуда свет дойдет до Земли только через триста лет, откуда уже виден впереди «край мира» — темное беззвездное пространство между нашим и соседним галактическим рукавом.
Перепрыгнуть через этот океан пустоты в следующий рукав сможет только «Феникс».
Наутро Пайн-лейк напоминал растревоженный муравейник. Население усадьбы осаждало выкаченные из ангаров воздушные машины — две легкие авиетки, большой грузовой винтокрыл и так, кажется, до конца и не собранный вертолет. Колонисты, которых Чан спрашивал, отвечали только, что передан экстренный вызов на общий сбор. В истории колонии, по их словам, было всего несколько таких случаев. Последний — когда Бен Джарвис объявил Клару независимой республикой и был избран новым председателем Планетарного Совета. Чтобы успеть доставить всех на место, пришлось задействовать все воздушные суда. Земляне, включая и Чана с Кацонисом, погрузились в вертолет. Полет не занял много времени, что только и можно было сказать в его пользу. Разноцветные аккуратные здания Мейнленд-сити выглядели игрушечными на фоне встающих вокруг голых скал, лишь в некоторых местах можно было заметить островки зелени. Городок казался слишком маленьким для толп заполнивших его поселенцев. Выставленные из столовых и закусочных столики кое-где целиком заполняли неширокие улочки, так что углы грозящих улететь с ветром скатертей били по ногам прохожих.