— Не бойтесь. Это же «Айболит».
— Что?
— Интеллектуальная роботизированная аптечка. По всей планете теперь уже есть такие. Эффективный аппарат предварительной диагностики и первой помощи. Хранится в контейнере возле выхода.
Пётр Петрович ощутил разливавшееся по всему телу блаженство, словно он снова пребывал в раю, пил нектар, слушал пение нимф, был счастлив и невесом.
— Ну что? Вам лучше?
— О, да.
Краски вокруг стали ярче, и происходящее предстало совсем в ином свете. Ах, до чего же красивы эти холмистые просторы, эти величественные в своём холодном могуществе реки. Потрясающие в своей строгой простоте и функциональности сооружения.
— Похоже, аптечка распознала у вас просто нечто вроде нервного срыва. Пишет, что действие введённой дозы транквилизатора продлится около двух часов и рекомендует дополнительно провести нейростимулирование.
Вы куда сейчас едете?
— Не знаю... В город. Здесь есть поблизости где остановиться?
— Через одну административный кластер, там вам найдут жилой модуль, если вы это имеете в виду. И там же обязательно обратитесь в медслужбу. Всё это легко преодолевается сейчас. Вы должны быть увлеклись работой, не рассчитали сил? Это очень распространенный случай. Со мной такое тоже бывало. Помню, занялся археологическим проектом в центральной Африке. А по основной специальности я инженер санационных систем.... Ну, условия там, вы сами понимаете какие. Но главное у меня была гипотеза, сейчас не суть важно какая, и как мне казалось, я был близок к разгадке. Продолжал искать, анализировать, спорить. Мои товарищи поняли тщетность и уехали раньше, а я ещё полгода продолжал поиски один, как одержимый. Погубил несколько гектаров джунглей, технику угробил в болотах. Ничего не нашёл, зато заработал себе срыв и последующую депрессию. На всю жизнь мне оказался урок. В санатории на Белом море два года работал, восстанавливался, переосмысливал, писал статейки. Потом работал три года по основной специальности, ни шага в сторону. А потом, что вы думаете? Потянуло в экспедицию на Гималаи, затем на постройку островов в Тихом океане, а теперь вот решил побывать в Сибири. Тут опять понадобилась моя основная специальность.
Пётр Петрович слушал рассказ, блаженно растёкшись по креслу и едва ли в полной мере понимая о чём говорит этот сухопарый чёрт. На душе у него было спокойно и безмятежно. Всё вокруг суета сует, и чтобы с ним ни произошло дальше, он примет это как должное.
— Да, да, а я тоже всю жизнь работал как проклятый. Вначале помню шмотки возил из Турции, такими тюками, думал спина сломается. Потом чайники, утюги из Польши. Месяцами, изо дня в день, по несколько ночей бывало не спал... И только бывало захочешь бросить, а тут же подумаешь о людях. Покупатель-то всё идёт, надо поддерживать оборот. Поэтому давай, ноги в руки, и опять вперёд... А потом уже мы с корешами купили какой-то завод в Подмосковье, выгнали оттуда этих совковых бездельников и стали сдавать под склады... Ну это уже, конечно, был совсем другой уровень...
Сухопарый чёрт смотрел на него во все глаза, силясь понять, что он рассказывает и, наконец, воскликнул:
— А я понял. Вы специалист по распределению.
— Что?
— Служба распределения. Вы доставляете продукцию от производителя к конечному потребителю. Работаете в центре потребительского обеспечения. Это очень важная и ответственная работа, хотя у многих к ней никакой мотивации. Все эти планы, заявки, акты, ордера, сверки, учёт, переучёт. Невыносимо. Но с другой стороны без этого бессмысленно было бы всё, что мы делаем.
— Да, да, торговля — двигатель прогресса.
— Однако вы приравниваете торговлю к войне. Это спорно, конечно, но возможно вы и правы. Они зачастую не только велись одинаковыми методами, но и в целом являлись причиной и следствием друг друга. Интересы одних против интересов других, а погибали люди, рушились цивилизации, исчезала культура, наступало варварство.
— Это всё проблемы неудачников, знаете ли. Выживал сильнейший и он процветал.
— Нет, вы уж простите, но я не сторонник подобной теории и не желаю возврата к товарно-денежному способу хозяйствования. Не вижу в этом никаких преимуществ для нашего общества...
Страшное подозрение зародилось в голове у Петра Петровича.
— Скажите, а сколько стоит проезд?
— Вы что, имеете в виду плату?
— Да, сколько стоит билет?
— Нисколько. Нет никаких билетов. И чем вы вообще собирались платить за него? И кому? Не понимаю с чего вы это взяли, вообще?