— И что же будет теперь… — простонал Соленский. — Что делать?
— Найдется что! Тебе твое место нравилось? Продавать, покупать, фантики перекладывать? Ты ведь нормальный парень. Одного жилья сколько построить нужно!
— Какого жилья? Сейчас власть захватят банды... маргиналы! Кто строить будет?
— Люди сами и будут. Если бедные, так, по-твоему, обязательно бандиты и воры, значит? Чжоу сейчас, кстати, народную милицию создает. Знаешь, сколько записалось? Выборы скоро пройдут в советы, рабочие комитеты.
— А Сен-Мар тоже... он что делает?
— В Сети выступает, разъясняет положение. Прирожденный агитатор! Когда два года сидел за беспорядки, так ячейку создал не только из заключенных, но из самих надзирателей. Побег устроил и всем документы сменил. Вот какая у нас команда! Это тебе не континент Му зачищать.
— Подожди, а ты кто такая?.. Как тебя зовут?
— Рори. Ну, полное имя — Аврора.
Велимир Долоев
Цветы прорастают сквозь кости
Последнее, что сегодня собирался сделать Тадеуш, это обезвредить бомбу — тот самый тщательно запечатанный в чертежном тубусе адский снаряд, который он получил от представителя ЦК позавчера. Для его замысла это было, в общем-то, не принципиально, но раз уж бомба не в деле — зачем рисковать случайным подрывом в тесной толпе? Пусть даже толпа эта состоит более чем наполовину из штатных сотрудников охранки — роскошь сторонних жертв организация себе давно уже не может позволить.
Когда через пять минут ударный взрыватель был уже в его руках, Тадеуш разогнул спину... и едва не уронил хрупкую ампулу, натолкнувшись на взгляд стоящей в дверях Али. Взгляд без единого намека на укор, просто усталый и непонимающий, но оттого не становящийся менее обжигающим. В простом черном платье, со стянутыми на затылке в пучок волосами цвета воронова крыла, с дешевой папироской в тонких пожелтевших пальцах, она выглядела куда старше своих лет. Тадеуш не раз прозрачно намекал, что не с ее здоровьем смолить такую дрянь, но Аля только смеялась, и было в этом смехе что-то жутковатое — как будто вам удалось развеселить Смерть с картин Мальчевского. В самом деле, что может быть нелепее, чем забота о здоровье смертников? Покойники на каникулах, затянувшихся по недоразумению, но всего лишь каникулах — вот кто мы, думал Тадеуш. С этим непросто смириться, но это, в конце концов, очень удобная позиция для той борьбы, что ведет организация. С точки зрения голой целесообразности — практически идеальная.
— Ты просил меня ничего не спрашивать, — Аля устало прислонилась к дверному косяку. — До самого последнего момента. Мне кажется, дальше тянуть уже некуда. Рассказывай.
— Ты права, — Тадеуш отложил ампулу. — Этим я и собирался заняться. Тем более что главная и единственная моя надежда — ты.
— Надежда на что? — спросила Аля.
— В организации предатель, — невпопад ответил Тадеуш. — В самом ее сердце.
— Кто?
— Это совершенно неважно. Важно только то, что наша попытка была изначально обречена. За нами следили от самого Липецка — очень аккуратно, я и то обнаружил по дороге далеко не всех. Следят и теперь, так что к окну без надобности лучше не подходить. Впрочем, арестовывать нас пока тоже никто не собирается.
— Думаешь, цесаревича хотят убрать на самом верху? — Аля присела рядом, рассеянно стряхнула пепел прямо себе на платье.
— Напротив. Это как раз нашему дорогому наследничку, пес его морду погром остатков организации, сенсационные расследования, очередная разоблачительная статья господина Мамонтова в «Московских ведомостях», — Тадеуш задумался на секунду, невесело улыбнулся. — «Физиология террора» или что-то в этом роде. Господин Мамонтов любит научную терминологию. Дальше — показательный процесс в духе нечаевского. Революционные бесы — смертельная угроза вере, отечеству и доходам Russian General Oil Corporation. Что может всему этому противопоставить наше движение? Ничего.
Тадеуш встал, прошелся по комнате, освещаемой лишь последними лучами заходящего солнца. Совсем скоро наступят долгие летние сумерки, за которыми придет, наверное, последняя в их жизни ночь. Это, впрочем, неважно. Главное, чтобы ночь оказалась последней для него, будущего тирана, достойного наследника всей трехвековой династии душегубов и кровопийц.