Имя Камбера ничего не значило. Он не мог послужить своим предкам, они не могли его спасти. Без корней и без якоря, он плыл по течению. Он был никем. Он был проклят. И это давало ему странное ощущение свободы.
Но он, тем не менее, желает послужить своему народу и чужим предкам, дать другим возможность, которой нет у него. Но это-то ему и не удаётся: Афн срывает его планы, а сам он погибает в извержении вулкана (святыни того самого народа, который он пытался уничтожить). Не только никто его не помнит, но и дело его жизни не удалось — Кружевные выжили. Он, как и Лаш, полностью стёрт из человеческой памяти.
Напротив, люди, которые отвергают традицию и идут против течения, не только выживают, но и спасают окружающих. Афн присоединяется к Мстителям, чей устав требует убить убийцу, но обнаруживает, что не умеет убивать. Зато она умеет находить оставшихся Кружевных, собирать их вместе и ухаживать за слабыми и ранеными. Поэтому она отказывается от пути насилия, идя тем самым против традиции Мстителей, и сосредотачивается на том, чтобы спасать чужие жизни. Этим она отвергает не только традицию Мстителей, но и традицию собственного народа и основу собственной религии, в основе которой, как мы помним, лежит ритуальное убийство.
Граф из Кавалькасты, губернатор города Зависть, посвятивший свою жизнь уходу за могилами предков, обнаруживает, что Странники Праха разворовали весь прах его предтеч себе на краску. Вместо того, чтобы прийти в ярость и завопить о святотатстве, он встречает эту новость следующим образом:
— Все эти годы я... я... Я — сирота... Я одинок... Я... я... я... свободен. — Он приподнялся на локте, разглядывая свои руки так, как будто они впервые принадлежали ему. — Я могу... могу делать что угодно. Могу уехать из Зависти! Могу разбить очки и сбежать босиком, чтобы стать... э-э... сапожником! Могу... могу жениться на экономке! У меня есть экономка? Я даже и не замечал, есть она или нет! Но теперь я могу нанять экономку! И жениться на ней!
После этого он объединяет силы с Кружевными и предоставляет им свой дом для убежища.
Арилу — единственная из Потерявшихся, кто выжил. Дело в том, что Потерявшиеся обладают коллективным сознанием и могут общаться телепатически. Поэтому их было так легко убить: на острове водятся жуки, от жужжания которых человек начинает неудержимо смеяться и в конце концов умирает от смеха. Достаточно было выпустить жуков в Школе Потерявшихся, где их души обычно собираются. Но дух Арилу не летал в Школу, потому что ей там было скучно. Вместо этого она улетала в чужую деревню, где жил чужой народ, и проводила там целые дни. Несвязное бормотание, которое мать Арилу не могла разобрать и поэтому считала её умственно отсталой, было звуками чужого языка. Арилу выбрала собственную идентичность, и это в буквальном смысле спасло ей жизнь, благодаря чему и стало возможным восстановление сети Потерявшихся, а вместе с ней и быта острова.
Спасти себя и других можно, только поняв, что живое важнее мёртвого и неживого, а настоящее важнее прошлого. Это простая мысль, но, как показывает история Острова Чаек, её очень сложно понять.
В следующей книге Хардинг продолжает развивать тему обезличивания, но обыгрывает её несколько по-другому. «Мухоловка» (Fly Trap, 2011) — продолжение истории Мошки Май и, возможно, если не наименее оригинальный, то наиболее похожий на другие книги роман Хардинг: люди знающие опознают в нём и «Город и город» Чайны Мьевилля, и «Уходящие из Омеласа» Урсулы ле Гуин — только вместо того, чтобы уйти из Омеласа, Мошка предпочла его сжечь. Но обо всём по порядку.
После месяцев бродяжничества Мошка Май, Одноимённый Клент и гусь-убийца Сарацин решают направить свои стопы в город под названием Побор — отчасти оттого, что это единственный город во всём Расколотом Королевстве, где Клент ещё не находится в розыске за «мошенничество, подлог, распространение непристойной литературы, не имеющей печати одобрения, а также игру на шарманке без прав», отчасти оттого, что Мошке совершенно случайно удалось выяснить, что дочь мэра Побора собираются похитить, и наши герои надеются спасти барышню из беды, сделав таким образом доброе дело и выручив пару грошей для себя. Однако вновь прибывшим в Побор Мошке и Кленту местный чиновник сообщает:
Наш город, другими словами, дневной город, существует от рассвета до заката. Однако между закатом и рассветом извольте помнить, что никто из нас не существует, и ведите себя соответствующим образом.