Как мы помним, каждому человеку в Расколотом Королевстве покровительствует Возлюбленный — божок, в час которого этот человек родился и в честь которого этого человека назвали. В Поборе существует система разделения божков на условно злых и условно добрых. Люди, родившиеся в час доброго Возлюбленного, живут в Дневном Поборе, роскошном и красивом городе, как, например, Клент, который родился в час Фангавотта, Что Золотит Языки Сказителей И Увековечивает Великие Деяния. Мошка, с другой стороны, родилась в час Муховёрта, Повелителя Мух (почти Вельзевула), который считается в Поборе тёмным. Поэтому ей позволено существовать в дневном городе лишь три дня, после чего её отправляют в Ночной Побор, отделённый от Дневного посредством изощрённых архитектурных механизмов. Жители Ночного Побора поддерживают Дневной в чистоте, выполняя всю грязную работу, которую дневные жители делать не хотят, а сами существуют в нищете и бесправии. Мошка же занята там в основном тем, что пытается выжить посреди преступности, которая там, само собой, процветает, а в свободное время ищет способы связаться с Клентом и всё-таки спасти дочку мэра.
Конечно, подобная система общественного разделения совершенно абсурдна, и конечно, в этом весь смысл романа и состоит — любая система общественного разделения бессмысленна и основана на чистой случайности, в зависимости от того, повезло человеку родиться в соответствующих условиях или нет. Система дневных и ночных Возлюбленных священна, и именно поэтому её нередко пересматривают. Но дневных Возлюбленных часто списывают в ночные, а ночных в дневные никогда. Солгать о своем имени жители Побора тоже не могут, потому что имена священны, и взять чужое имя — святотатство. Поэтому нищему трудовому народу не остаётся ничего иного, как половину времени не существовать, а вторую половину — надеяться, что они скоро перестанут существовать. Но именно среди этих несуществующих появятся двое противоположных, но схожих людей, которые и разрушат Побор.
Первый из них — Арамай Коршун, предводитель Гильдии Слесарей. Если в «Мухе-однодневке» роль плохишей играли Гильдия Книгопечатников и секта Птицеловов, здесь эту должность исполняют именно Слесари, отвечающие за механизмы, разделяющие Дневной и Ночной Побор. Слесари делают настолько надёжные замки, что их не может открыть никто, кроме них самих. Поэтому после того, как Слесари поставят вам замки, у вас что-нибудь пропадёт, потом ещё что-нибудь, и ещё, и так до тех пор, пока вы не побежите просить о защите мэра своего вольного города. Мэр вашего города, в свою очередь, не понимает, что происходит, и бежит просить о помощи хоть кого-нибудь. Этим кем-нибудь оказывается Арамай Коршун, который получает от мэра ключи и закрывает город навсегда. Потом та же история повторяется в другом городе, и так далее. Если кто-то переходит Слесарям дорогу или не желает сообщать им информацию, у них есть достаточно негигиеничные способы вас убедить: «Из заднего помещения магазина вышел высокий Слесарь. Он снял перчатки, сунул их в карман и надел чистые».
В Поборе Коршун действует примерно так же. Поскольку он, как и значительное количество его людей, носит ночное имя, мэр города передает ему власть над ночными людьми — теми самыми нищими и ворами, которых он презирает и с которыми не хочет иметь ничего общего. Коршун для мэра — «пёс на цепи, которого в дом не пустишь, но к делу можно пристроить». Естественно, роль пса на цепи не в силах удовлетворить амбиции слесаря и самопровозглашённого диктатора по совместительству, но этого-то мэр и не в состоянии понять в силу своего предрассудка. Он наивно полагает, что «ночные» люди ещё и думают по-другому, нежели «дневные», и что в силу их конституции им даже мысль в голову не придёт о том, что они тоже могли бы жить на дневной стороне. Само собой, ему вскоре приходится поплатиться за своё убеждение, когда Коршуну надоедает сидеть в темноте и он похищает Счастье Побора (городской талисман) и перехватывает власть у мэра. Коршун — ни в коем случае не герой: его люди обирают и без того нищих ночных жителей, не только регулярно собирая с них непомерные налоги под угрозой смерти, но и продавая им, живущим в темноте, дрова и хворост. Но он — символ того, что нельзя недооценивать людей в силу их происхождения.