— А что помешало? — Мика помогал Лу зафиксировать руку, одновременно, судя по бликам в киберочках, усиленно роясь в своих архивах. — Ну, пансиону, креслам-качалкам и вот этому всему?
— А что тебе мешает выбросить эти свои окуляры и вставить нормальные линзы? — вопрос получился резковатым, но Мика лишь улыбнулся смущенно, дотронувшись до дужки очков.
— У меня линзофобия.
— Тогда спроси у Токо, зачем она бродит со своей железной ногой с самого детства, хотя сейчас вырастить новую — не проблема?
— Это как раз очень просто, — Токо оторвалась, наконец, от планшета, задрала штанину. — Вопрос функционала. Вот в этот пенал можно поместить электроотвертку. Или маахонький флакон с виски. Или толовую шашку — семьдесят пять граммов которая. Вам, людям из плоти и крови, не понять.
— Мааам, я тоже такую хочу, — присев рядом с Токо на корточки, заявила Ясмина. — И еще руку со встроенным пулеметом.
— Будешь лезть в непроверенные коридоры — ты и протез головы себе заработаешь, — едко заметила Ю.
— А, что такое, голоса у меня в мозгу, я схожу с ума? — Ясмина в притворном ужасе схватилась за голову. Старая шутка, но все улыбнулись.
— Привыкай, — обратилась я к Мике. — От нас за последний год третий штатный психотерапевт сбежал — рекорд по Восточному полушарию. Что там с роботом, кстати?
— Жить будет, не дождетесь, — ответила Токо. — Мина слабенькая, рассчитана на случайных гостей, похоже. Но ездить пока точно не сможет.
— Не нравится мне это, — настороженно осматривая окружающую обстановку, заявила Лу. — Нетипичный какой-то объект. Вообще на объект не похожий.
Я поняла, о чем она. Натыкались ли мы в поиске на законсервированную военную лабораторию, секретный информцентр или заурядный схрон боеприпасов сорокалетней давности — везде в интерьере этих памятников последней войны соблюдалась эстетика простоты, упорядоченности и той особой армейской «правильности», что предполагает выкрашенные в защитные цвета клумбы, сугробы с набитым по веревочке кантиком и бирки с фамилией-званием на каждом предмете личного имущества. Здесь же все было совсем не так. Начиная с позолоченных электронных замков на дверях и заканчивая сегментированным освещением в коридорах (это когда источником света в помещении являются стены и потолок — жутко модная во времена моей молодости штука) — все говорило о непричастности к объекту построссийских государственных структур. Впрочем, создатель и владелец нашего бункера, похоже, крепко держал в своих руках и Временную Администрацию Крымской области, и имперскую армию, и даже Охранное агентство. В эпоху, когда денежные мешки управляли государством практически напрямую, ничего удивительного в этом не было.
— Так что будем делать? Идем дальше? — спросила Токо.
— Робота мы потеряли, но теперь хотя бы знаем, чего ожидать, верно? — Мика вопросительно поглядел на меня — и оробел от неожиданной реакции окружающих. Лу сморщилась, словно услышав невыносимо фальшивую ноту, Ясмина скривила гримасу отвращения, Токо осуждающе покачала головой, а Ю озвучила все это вслух:
— Ты, конечно, новенький и еще не в курсе, но запомни: мы никогда не знаем, чего ожидать на объекте, пока не пройдем его полностью и не свалим домой. Хочешь жить — никогда не думай, что ты все предусмотрел и от всего застрахован.
— Ничего, ничего, — я похлопала ободряюще по плечу сконфузившегося парня левой рукой. — Я вот старая тетка, и то от них в свое время нотаций наслушалась. Всерьез это воспринимать не стоит, кстати: осознание своей никчемности еще никому никогда не спасло жизнь.
— Так мы дальше идем? До следующей двери всего ничего осталось, можно и без робота обойтись, — снова спросила Токо.
— А может, бросить все к чертовой матери, вызвать армейских саперов, пускай расковыряют тут все? — подумала я вслух и сразу же ощутила, как мои названые дочери напряглись. Да, по инструкции я, как ответственная за безопасность, могла в любой момент без объяснения причин свернуть все работы на объекте и отправить команду отдыхать. Разумеется, мне этого не простят. Разумеется, я и сама не сделаю такого без самых веских оснований. Разумеется, они об этом знают — и все равно нервничают.