Впрочем, пора бы уже перейти к рассмотрению собственно текстов. Читатель, ожидающий после рекламной кампании сборника в сети и его предисловия определенного идейного заряда, будет, признаться, порядком разочарован — потому что подход к составлению подобных антологий в русскоязычной фантастике примерно одинаков (мы уже дважды рассматривали его в прошлых номерах ББ на примере чекмаевских сборников). В итоге в книгу попадают тексты, банально не соответствующие формальным критериям фантастики, — детские воспоминания, написанные языком школьного сочинения (Евгений Добрушин, «Клад») или безнадежно протухшая юмореска родом из середины нулевых, которой, как сказал бы Стивен Кинг, даже рекламного агента не насмешишь (Леонид Шифман, «Сон»). Опять-таки, качество верстки и редактирования платной электронной версии сборника (за которую редакция ББ честно заплатила целых два доллара) оставляет желать лучшего: периодически в тексте попадаются вопросительные знаки не на своем месте, совершенно вопиющие опечатки типа «а мои действия расценили, как провакацию Моссада», страшно хромает пунктуация, а иные места и вовсе написаны не совсем по-русски. Это удивляет: люди, считающие все бесплатное по умолчанию плохим, некачественным и «тоталитарным», должны бы более ответственно подходить к оформлению платного продукта. Впрочем, это противоречие в концепции «Нежных объятий» далеко не единственное.
Открывается сборник повестью Эдуарда Геворкяна «Чужие долги» — киберпанковой антиутопией с совершенно классическим для такого жанра сеттингом: после мировой войны между Восточным Альянсом и Западным Объединением Государств (аббревиатуру ЗОГ автор не использует, так что неясно, специально он это сделал или нет) в мире устанавливается новый тоталитарный порядок, главным атрибутом которого является ювенальная (по Геворкяну — «ювенильная») юстиция и война всех против всех за «перспективных», подающих надежды детей, которые, оправдав вложенные в них средства, могут занять высокие посты в корпорациях и госструктурах. Своеобразная меритократия — во всяком случае, пока ребенок не достиг совершеннолетия и кочует по разным семьям в соответствии со своими способностями, его будущее зависит исключительно от него самого, его способностей и талантов. Собственно, это основная особенность, отличающая мир будущего от нашего, что и неудивительно: современная русскоязычная социальная фантастика, спасибо чекмаевым, володихиным и фонду «Взаимодействие цивилизаций», стоит нынче на двух китах — ювенальной юстиции и однополых браках. А чем еще можно напугать страну, пережившую реставрацию капитализма в его самой дикой форме, что еще можно обличить на растленном западе так, чтобы избежать опасных аналогий? Это Валентину Зорину в свое время вольно было говорить об американской коррупции, безработице или ксенофобии, современного же россиянина можно впечатлить разве что сюжетами о том, как к бедной семье белых христиан приходит ювенальная полиция и изымает детишек, чтобы передать их богатой парочке геев на воспитание в либеральном духе.
С тем, что современный мир для детей крайне неуютное место, сложно не согласиться. Число беспризорников на планете исчисляется сотней миллионов по самым скромным подсчетам. Число безнадзорных детей в несколько раз выше. Естественно, такие дети легко вовлекаются в криминал, проституцию, а то и вовсе попадают в рабство. Иными словами, основная проблема значительной части современных детей заключается в том, что они никому по большому счету не нужны — ни родителям, ни государству, ни пресловутым страшилищам из «ювенальной полиции», чья деятельность, если ее изучать не по российским СМИ, носит крайне ограниченный характер. Тем не менее, в мире Геворкяна дети определяются в полном противоречии со здравым смыслом как «самый ликвидный товар», самое выгодное вложение капитала — не в виде рабов или проституток (это вполне характерно как раз для традиционного общества — вспомните, чем закончился крестовый поход детей), но в качестве успешных граждан и налогоплательщиков, кормящих своих приемных родителей до самой старости. И именно богачи оказываются больше всего заинтересованы в талантливых детках, в частности, в детях главных героев повести, скрывающихся на все еще не подконтрольных новому мировому порядку территориях Крайнего Севера.