— Да. А что?
— Сьюзан вроде бы удивилась, что ее не пропустили к вашей сестре.
Когда дверцы лифта отворились, из кабины вышел Том Чэдвик и внезапно остановился перед Холтом.
— Я скажу вам прямо в лицо то, что недавно сказал Калвину. Если вы мне больше не доверяете, я подам в отставку.
Карли подошла поближе.
— Что произошло, Том?
— Сегодня утром твой отец попросил меня перенести все данные исследования по новому сорту чая, проведенного мною в лаборатории, на дискеты. О причине он и словом не обмолвился. И вот сейчас, когда ваш отец получил от меня дискеты, я узнаю, что исследование ведется не только у меня, но еще где-то. — Он обернулся к Холту: — Мне хотелось бы знать, почему меня не поставили в известность. Моя работа плоха? Я отдал компании пятнадцать лет.
— К качеству вашей работы претензий нет, — промолвил Холт Кэссиди. — Данная предосторожность предпринята лишь для сохранения секретности.
Чэдвик фыркнул:
— Секретность! Ну что ж, после вашего появления здесь шагу не ступишь, чтоб не наткнуться на кого-нибудь из службы безопасности.
— Пожалуй, было ошибкой оставлять отца одного на целый день, — произнесла Карли, глядя вслед стремительно выбежавшему на улицу Тому. — Он не умеет деликатно обращаться с людьми.
— Ваш отец поступает так, как ему и следует. Мутит воду и пытается убедить причастных лиц, что невозможно получить сразу все результаты лабораторных исследований, — объяснил Холт, входя с ней в кабину лифта. Вставив кодовую карточку, он нажал на кнопку верхнего этажа.
В пентхаусе они наткнулись на Марка Миллера, выходившего из кабинета Калвина. Он был красен как рак.
— Я бы не стал сейчас заходить, — предостерег Марк Карли. — Босс еще не закончил с Дэнни. — Затем он обернулся к Холту Кэссиди: — Когда вы возглавите компанию, нам что, надо ждать допросов с пристрастием?
— Почему вы все так торопитесь нападать на Холта? — спросила девушка. — Ведь это мой отец задает вам перцу.
У Марка взметнулись брови.
— Ваш отец прежде не обвинял меня в том, будто я несдержан на язык. И раньше у дверей его квартиры не стоял охранник. Я, естественно, предполагал, что после свадьбы в пятницу новая метла будет мести по-новому. То есть если венчание состоится.
— Разумеется, состоится, — проговорила Карли. — Откуда у вас подобные мысли?
— Охрану ставят, не только чтобы впускать людей, но чтобы и не выпускать, — промолвил Марк, проходя мимо них к лифту.
— Я ни разу не видела его столь рассерженным, — заметила Карли.
— Им никогда не нравилась моя система охраны, — пожал плечами Кэссиди. — Да и ваш отец тоже не пришел в восторг, но и не возражал. Однако он проявил нерешительность, когда я захотел проверить и пентхаус.
Карли внимательно посмотрела на него.
— Вы полагаете, что наша квартира прослушивается?
— Вполне вероятно. Подумайте сами. До дома Ланса за нами не следили, однако какой-то человек поджидал нас на крыше. Они заранее знали, куда мы едем.
— И кое-кому было известно, что утром в понедельник я иду к вам делать предложение… — пробормотала Карли.
— Точно, — промолвил Холт. — Сперва мы обыщем спальню Дженны. И молчок об этом.
Лишь только за ними захлопнулась дверь, Холт, сняв куртку, тут же принялся обыскивать комнату. Он провел рукой под столешницей ночного столика.
— Судя по всему, — сказала Карли, — нам надо обзавестись парой сторожевых псов. Тогда не так-то просто будет установить жучки.
Сбросив пальто и понаблюдав за действиями Холта, она провела ладонью под туалетным столиком. Девушка даже не понимала, что ищет. И тут она увидела отраженный в зеркале свадебный наряд Дженны.
У нее перехватило дух. Кружевное шитье было столь тонкое, что оно сверкало даже при искусственном освещении.
Еще не прошло и двух суток, как она искренно надеялась убедить Холта Кэссиди взять ее в жены. При виде платья брак с Холтом, казалось, вдруг приобрел более зримые очертания, но одновременно и более неосуществимые.
Утром в понедельник все было просто и ясно. Карли полагала, что уговорит Холта.
Теперь все осложнилось. Ее желание быть с ним разгорается еще сильнее. В этой неразберихе ясно одно: она полна желания надеть в пятницу свадебное платье и пройти под руку с Холтом к алтарю.
Карли оглянулась. Холт Кэссиди отбросил подушки и, растянувшись во весь рост на кровати, шарил под простынями.
Карли тут же представила себя рядом с Холтом на кровати: как ее руки и ноги переплетаются с его. У нее пересохло в горле, стало трудно дышать.