— Что? Раненых привезли? — попыталась она вскочить со стула.
— Нет, нет, — мягким бархатным баритоном успокоил её поручик. — Его Величества гвардейская разведгруппа не имеет в своём составе раненых. Зато предлагает вам чашечку чудесного кофе, привезённого с далёкой Земли, — Филипп галантно поставил перед проснувшейся дежурной блюдечко с крошечным толстостенным бокальчиком. Сема придвинул офицеру стул и принялся разливать напиток для остальных.
— Итак, сударыня, вы взяты в плен, — всё так же бархатно продолжал поручик. — И, следуя сложившейся практике, просто обязаны ответить на мои вопросы. — Так что тут вообще происходит?
Девушка улыбнулась, принимая шутку, сделала осторожный глоток: — Да ничего особенного не происходит. Раненые бойцы из сопротивления проходят здесь реабилитацию.
— А кому принадлежит поместье?
— Вы про то, что тут раньше были рыболовецкие угодья Императорского Дома? Так это всё в далёком прошлом. Недвижимое имущество распродано по частям. Здесь теперь курорт. Ресорт-отели, пансионаты, аттракционы для детворы, летняя резиденция президента нашей республики и особняки некоторых министров.
«Вот тебе и тихое место!» — охнул про себя Сёма. А вслух продолжил: — Не откажите в любезности, показать портрет этого самого президента.
Девушка вывела на экран перед собой какую-то новостную ленту. Точно, вот и этот деятель стоит то ли за кафедрой, то ли это называется трибуной. И тут же текст речи:
«Мы говорим наше твёрдое „Нет“ имперскому прошлому. Никто не заставит нас отказаться от великих демократических ценностей, завоёванных с такими жертвами»
— А теперь было бы неплохо посмотреть на весь кабинет министров и, заодно, на самых влиятельных людей республики — я имею в виду крупных промышленников и бизнесменов.
— Придётся покопаться, — лоб девушки пересекла складка озабоченности. — Я ведь не особенно интересуюсь политикой.
Фил поставил перед ней ещё одну чашечку кофе и положил сдобный кренделёк: — Принцесса Натали собственноручно пекла. Отведайте. А потом уж покопайтесь, пожалуйста.
Кофе и крендельки закончились как раз под утро. Тут к причалам подошла яхта, привезла несколько десятков выздоравливающих после ранений бойцов. Дежурная, а звали её Цири, регистрировала прибывших, а Сёма полулежал в шезлонге под пляжным тентом и по очереди «вызывал» на ментальную связь всех обнаруженных людей — тех, кто, по его предположению, участвовал в принятии решений относительно политики государства.
Всех их он примитивно запугивал, грозя неисчислимыми бедами в случае, если республика быстро и совершенно добровольно не войдёт в состав империи. Надо признаться — попадались и крепкие орешки. Этих приходилось заставлять биться головой о столешницу или спинку кровати. Но большинство политиков не чересчур упрямилось. Вот только было их уж очень много — больше четырёх сотен. И это в пределах только одного из самых маленьких государств, не слишком могущественного, кстати. Лёгкая промышленность и туристический бизнес составляли основу его экономики.
Совершённый трудовой подвиг дал свои результаты уже через три дня — Парламент республики Анторин приступил к дебатам о вступлении в Империю Хорда на правах провинции. Собственно, ход самого заседания помогали контролировать и Анна, и Ольга — тут нужно было постоянно держать руку на пульсе. Впрочем, после того, как один из выступающих, высказавшийся в пользу сохранения завоеваний демократии, принялся (совершенно неожиданно) биться головой о край трибуны, пульс собравшихся быстро выровнялся, а голосование прошло очень организованно и закончилось принятием правильного решения.
— А хорошо ли мы поступаем, обрушивая планету во мрак средневековья? — вслух подумала Наталья. Дело было за ужином — никто никуда не торопился. Все шестеро землян сидели за овальным столом в бывшей летней резиденции президента республики Анторин. Бывшего президента, теперь ставшего губернатором этой же самой территории, но называющейся провинцией. Разговор шёл по-русски.
— С чего бы это полагать мраком некоторый феодальный налёт на вполне товарно-денежные отношения? — скорее возразил, чем ответил Арсений.
— В наших учебниках истории сословная структура общества всегда указывалась в качестве тормоза на пути развития и прогресса, — неожиданно высказался Филипп, обычно старающийся не умничать.
— Тороплюсь обратить внимание присутствующих на тот печальный факт, что наше пребывание на Земле нынче — дело рискованное, — съехидничал Семён. — Я, признаться, до дрожи в коленках боюсь тамошних спецслужб. Особенно сейчас, когда у нас в стране творится такой бардак. Здесь же имеется продолжительный и позитивный опыт существования людей с присущими нам свойствами. Причём, в качестве высокостатусных особ. Обеспеченных, организованных и защищённых от происков людей, желающих эксплуатировать наши умения в своих корыстных целях. И от желающих устроить гонения на нас, вроде охоты на ведьм. Поэтому я и действую, не испытывая сомнений. Если не восстановить Императорский Дом — правящую группу, охраняемую самим государством, мы рискуем оказаться в незавидном положении.
— Кстати, да, — кивнула Ольга. — Ведь тут все семнадцать лет после успешного мятежа как раз и велась эта самая охота, пусть и не на ведьм, а на членов Императорской Фамилии, но хрен редьки не слаще.
— Точно, словно нарочно изводили всех, кто такой же ненормальный, как и вы, — солидно согласился Фил. — И, заодно, уничтожили тех, кто способен привести в действие эту вундервафлю, которой нынче так легко и непринуждённо отмахались от мелтовского флота. Так что, нельзя исключить, что всё это было подстроено врагами, собиравшимися захватить планету.
— Хм, — кивнул Арсений. — Тогда и развал Империи на удельные княжества легко объясняется — нарезали на кусочки, да и слопали, ничуть не подавившись. Ну, как прутья развязавшегося веника по одному переломать.
— Ловко вы разговор увели, — наморщила носик Натка. — А почему, всё-таки, мы взяли курс на восстановление феодального варианта? Он же изжил себя, это исторически доказано.
— На самом деле, это вовсе не доказано. То есть не важно, как внешне выглядит форма устройства и по каким признакам структурировано общество, — отмахнулся Арсений. Главное — эффективность руководства. Если оно решает проблемы, стоящие перед населением, внешний вид формы правления не имеет значения.
— Этак можно договориться и до рабовладельческого строя! — возмутилась Анна.
— Без разницы, — Арсений снова пренебрежительно махнул кистью. — Если распоряжения выполняются, а в результате всем хорошо, то этого вполне достаточно и тем, кто правит, и тем, кто подчиняется. Такое общество будет устойчивым, и жить в нем станет комфортно.
— Да, а ты «Хижину дяди Тома» читал?
— Читал. Кто ещё знает, какие примеры, описывающие рабовладельческое общество?
— «Квартеронка» — вспомнила Ольга.
— «Рабыня Изаура» — поддержала её Натка.
— Отличные варианты, — с довольным видом кивнул Арсений. — Главное, эти вещи написаны людьми, близкими нам по времени и по мировосприятию — менее двухсот лет тому назад. И авторы этих произведений были современниками описанных событий — можно сказать, свидетелями. Итак, что объединяет всех трёх упомянутых героев? — посмотрев вокруг и не слишком терпеливо дожидаясь ответа, Его Величество продолжил: — У них случились неприятности, связанные с низким статусом. То есть, какое-то время всё было очень хорошо, и Изаура, и Том, и Аврора даже получили неплохое для своего времени и положения образование и пользовались добрым отношением к себе со стороны тех, от кого зависела их жизнь. А потом — бах, и всё изменилось. И, опять у всех одно и то же — из-под длани хорошего руководителя они угодили под власть негодяя, не умеющего разумно использовать доставшиеся ему трудовые ресурсы.