Неподалеку зеленел свежей листвой лес, а на соседних участках ковырялись в земле многочисленные дачники.
Со стороны автобусной остановки показался Арсений с девушкой — они держались за руки. Парни, занятые готовкой, этого не заметили, зато все остальные… тоже сделали вид, будто ничего особенного не происходит, но разговор между ними несколько приувял.
— Знакомьтесь, это Лена, — представил свою спутницу Арсений.
Натка и Ольга назвали себя, а потом отрекомендовались и Сёма с Филей. Тут как раз поспели угли, и началась суета с укладкой шампуров и накрыванием стола, потом из колясок донеслись голоса проснувшихся карапузов и выбили Ольгу с Натальей из числа участников процесса приготовления трапезы.
— А как бы мне вымыть руки? — спросила Лена, закончившая резать сало.
— Сейчас, — по долгу хозяина Сёма открыл дверь хлипкой постройки и вытащил наружу конец шланга. Подтянув его к канаве, он указал на кусок мыла, положенный в банку, привязанную к вбитому прямо в землю колу. — Подставляй ладони, — из шланга полилась вода.
Ольга принесла и подала полотенце — набралась уже опыта выезда с младенцем за пределы шаговой доступности городских удобств, поэтому многое носила с собой.
— Вот не думала, что вода уже есть, — удивилась Лена. — Наш участок по этой же рези стоит, то есть, подключен к этой же трубе. Так в водопроводе даже не фыркает.
— Ага, варят возле главного вентиля, — согласился Арсений.
— Тогда…?
— А-а-а. Тут есть такая маленькая такая хитрость — этот участок ниже остальных, поэтому из труб сюда натекает, даже, когда нет давления, — сказав это, Филя проследил за взглядом девушки — труба, увенчанная закрытым краном, торчала около борозды, ни к какому шлангу не подключенная. Впрочем, Лена не удовольствовалась сделанным наблюдением. Заглянув в фанерную будку, она увидела, что второй конец всё того же шланга кокетливо выглядывает из-под колец, в которые уложен на полу.
— Ну, это как бы и есть резервуар — у трубы же имеется собственная ёмкость, — попытался «объяснить» встревожившийся Арсений. Заработал испепеляющий взгляд и принялся застенчиво копаться в принесённой с собой сумке.
— Не, ну пришельцы вы бестолковые — утёрла вас землянка, — прокомментировал эти события Филипп. — Но, Лен, ты же нас никому не выдашь? А то нам придётся немедленно улетать.
— Арсюха! Поганец! Это ты нарочно такую наколку подстроил! — девушка улыбнулась и склонилась над всё той же бухтой шланга, перебирая его кольца слой за слоем, — нет, я так и не поняла фокуса, — созналась она, распрямившись. Снова подошла к колу и, подняв с земли шланг, недоуменно посмотрела на мокрый срез.
Все дружно уставились на Семёна — обычно ребята доверяли его мнению.
— Кажется, шашлыки поспели, — пришла на помощь мужу Ольга.
Началась суета вокруг стола, переворачивание шампуров, попытки устроить детей в колясках и доставание из сумок посуды.
— Ну, когда ты, наконец, построишь тут хоть мало-мальски приличный домик! — набросилась на Сёму Натка. — Чтобы хоть детвору можно было в какую-никакую загородку устроить!
— Ой, а стаканов всего шесть! — доложил Филя.
— Сейчас, сейчас, — заторопился Сёма. Он взял один из рук товарища, заглянул на минутку в будку, откуда вернулся уже с двумя.
— Штопор забыли, — огорчённо крякнула Наталья.
— Он был на кухонном столе, — вспомнил Фил.
— Ладно, — Ольга шлёпнула ладонью по донышку бутылки — пробка с лёгким хлопком вылетела из горлышка и, описав дугу, была поймана Арсением.
Наконец, компания начала устраиваться вокруг фанерного стола — Натка ладонью удлинила одну из лавок, иначе не хватало места на семерых. В этот момент сынуля Ольги улучил момент и схватил один из шампуров — обжёгся. Отчаянный вопль перекрыл все остальные звуки.
— Не плач! Сейчас тётя тебя поцелует, и всё пройдёт, — Филя протянул младенца Наталье. Та чмокнула крошечный кулачок, и ребёнок быстро успокоился. После чего потянулся на руки к Лене, которой ничего не оставалось делать, как взять младенца — потому что не принимала участия в возникшей суете.
— Так, — сказала она, обведя взглядом окружающих. — Это что за цирк вы тут устроили? Арсений! Это ты всё затеял в отместку за мои настойчивые просьбы познакомить меня с твоими друзьями?
— Лен! — ответил Сёма, на которого снова все уставились. — Мы действительно ненормальные. У нас куча недостатков и… странностей. Но шашлыки получаются отменные.
— Привет! — со стороны дороги подошел никем не примеченный мужчина.
— Здравия желаю, товарищ майор, — обрадовался Филипп. — Сём, ещё стаканчик сделай. А ты, Нат, удлини и вторую скамейку.
Бежать в будку было уже неудобно, поэтому следующий стакан Сёма сотворил у всех на глазах из обломка кирпича, валявшегося рядом со столбиком, на который опиралась столешница. А Натка просто рукой растянула доску, на которой сидела. От взгляда Лены оба эти события не ускользнули.
Тем не менее, выпучивать глаза от удивления девушка не стала — принялась за угощение. Пока не остыло. Собственно, и все остальные тоже приступили к поеданию шашлыка и запиванию его вином — из бутылки дорогого коньяка, выставленной новым гостем, наливали себе только Филя и сам майор. Наступила сосредоточенная закусочная тишина, нарушаемая только требовательными голосами младенцев, которые, сидя на ручках у мам, тянулись ко всему подряд.
— Вы, Вадим Сергеич, если спросить чего хотите, так не стесняйтесь, — Натка «сдалась», прекратив отбирать у дочки горбушку чёрного хлеба, которую та затянула в рот и принялась мусолить. — Мы тут все в курсе, что у вас нога отросла, и вообще про всякие чудеса. Ну, вы видели.
— Я хотел узнать, что за предложение твой сержант хотел мне сделать нынче зимой. А то, как-то скомкался тогда разговор. Наверное, вы моей мамы застеснялись.
— Ну, да, — вступил Филипп. — Хотел пригласить вас на другую планету — там тоже люди живут. Была мысль наладить в тех краях поголовное обучение военному делу широких масс населения, которым нечем толком заняться. А то у них там такая производительность труда, что большинству просто нечего делать. Да только нынче это уже без надобности — не вышла наша задумка. И вообще, мы оттуда ноги унесли и теперь пробуем здесь обосноваться навсегда. Не получилось у нас на Хорде, никак не реставрируется тамошняя империя.
— Мне кажется, вы испытываете какое-то затруднение, — заговорила Анна, «заглянувшая» в разум к гостю. — Не стесняйтесь, расскажите, в чём проблема?
— Да неудобно у меня получилось с одной женщиной, — вздохнул Вадим Сергеевич. — Я, когда жена от меня ушла, дал объявление в газету, что ищу для общения одноногую женщину, потому что и сам инвалид. Одна мне и написала. Когда вы приехали, мы только по паре писем друг другу отправили. А потом, когда познакомились уже напрямую, получилось, что я-то весь целый, а она на протезе. И ведь главное — сложились у нас отношения.
— А где она сейчас? — встряла Натка.
— Так в гостинице. Я решил сначала с вами поговорить, чтобы её не обнадёживать — вдруг вы не сможете помочь.
— И чего мы сидим? Кого ждём? — Наталья передала дочку мужу. — Филенька, если мы задержимся, то бутылочка с соской лежит в кармашке — кто-нибудь из ребят подогреет. И не рыпайся за руль садиться — ты выпимши. Или тебя протрезвить?
— Ладно-ладно, молчу-молчу, — смиренно согласился Филипп.
— А вы, товарищ майор, без разговоров садитесь в люльку, потому что тоже выпимши, — она выбралась из-за стола и направилась к мотоциклу с коляской, стоящему по другую сторону будки у самой дороги. Двигатель завёлся легко, и Наталья с Вадимом Сергеевичем укатили.
— Так кто вы такие? — проводив взглядом переваливающийся по ухабам разбитой грунтовки мотоцикл, спросила Лена. Она уже насмотрелась и наслушалась достаточно странностей и теперь желала ясности.