— Лады, — сказал я. — Лезьте, кто хочет.
Неподалёку как раз высилось деревце, достаточно пологое и крепкое, чтобы по нему можно было легко забраться наверх, выше всех остальных крон.
Чёрные братья переглянулись, коротко поспорили на своём языке. Муванга, тяжело вздохнув, положил мушкет и побрёл к дереву. Я даже не сомневался, что так и произойдёт. Мушкет я взял себе.
— А чего это он полез? — спросил Шон. — Чего не ты?
Обонга потупился.
— Слабый… Рана болит… — ответил негр. — Муванга мне сказать, где мы, я сказать, куда идти…
Мне вдруг стало неуютно здесь находиться, несмотря на то, что в целом-то ничего не поменялось. Всё так же журчал ручей, шелестела листва, орали где-то в глубине джунглей обезьяны и птицы. Я пытался наблюдать, как Муванга, неловко обхватив древесный ствол обеими руками, пытается взобраться наверх, но не находил себе места. Будто какое-то нехорошее предчувствие свербило на краю сознания.
— Что с тобой? — спросил Шон. Видимо, моё волнение не ускользнуло ни от кого.
— Не знаю, — сказал я. — Тихо.
Я прислушался к происходящему. Птицы, орущие где-то в зарослях, кричали как-то беспокойно, не так, как обычно. Словно кто-то ломился через заросли, распугивая всю живность. И что-то мне подсказывало, что это не охотники. Вернее, охотники, но не те. Я бросил быстрый взгляд на Мувангу, который подбирался к вершине, тяжело дыша и крепко обхватывая ствол.
Обонга что-то спросил у него. Муванга высунулся из-за крон, оглянулся по сторонам, всматриваясь в горизонт, а затем вытянул руку, показывая куда-то на юго-запад.
— Там, — он сплюнул, будто это слово вызывало у него отвращение и тошноту. — Плантация.
— Спускайся, — сказал я.
Обонга пошлёпал губами, словно что-то подсчитывал про себя, вытянул руку сперва в сторону плантации, потом вверх по склону вдоль ручья, чуть забирая к северу.
— Туда, — сказал он.
— Ну наконец-то, — процедил Шон. — Эй, слезай, обезьяна!
— Тише! — прошипел я.
— Что? — не понял Шон. — Мы от погони вроде оторвались.
Я покачал головой, чувствуя, как обрывается всё внутри, будто этим самым я признаю собственную неудачу и тот факт, что нас легко выследили, хотя на самом деле это было только странное предчувствие и изменившиеся птичьи крики. Пожалуй, мы очень зря задержались на одном месте так долго. Стоило предположить, что едва только на плантации разберутся с пожаром, как за нами отправят погоню. Тем более, Лансана наверняка видел, куда мы отправились, а уж читать следы здесь умели многие. Охотников тут было полно. В том числе, среди охранников.
— Уходим. По воде, чтобы следов не было, — тихо сказал я.
В жирной грязи у самого берега наследили мы изрядно, но я специально прошёлся вдоль ручья вниз по течению, чтобы отпечатки босых ног хорошо читались, так, будто мы ушли в другую сторону, а потом вошёл в ледяную воду, фыркая и дрожа от холода, пронзившего меня до самой макушки. Сейчас, к счастью, оба негра могли идти самостоятельно. Я ступал аккуратно, чтобы не поскользнуться на мокрых камнях, замыкая колонну. Первым шёл ирландец, то и дело поминая дьявола, когда холод становился невыносимым. За ним шли братья-ниггеры, стараясь поддерживать друг друга.
— Долго ещё так? — стуча зубами от холода, спросил Шон.
Предчувствие меня так и не отпускало, ясно говоря, что нужно сделать именно так, не обращая внимания на побелевшие от ледяной воды ступни. И я ему верил.
— Иди давай, — буркнул я.
Плеснула вода. Обонга поскользнулся, падая на брата, но тот сумел его удержать, хотя оба зашипели от боли. Мы прошли ещё немного в воде, поднимаясь против течения. Оно было не слишком сильным, и с ног не сбивало, хотя всё равно мешало идти.
— Ладно, выходим. В грязь не ступайте, — сказал я, первым выпрыгивая из воды и стараясь не оставлять следов на влажном берегу.
Мои спутники всё равно наследили, но я и не ждал другого результата. Оставалось только надеяться, что преследователи купятся на мой дешёвый трюк с ложным направлением.
Чувство тревоги немного отпустило, но всё равно маячило где-то рядом. Теперь вперёд вышел Обонга, показывая нам путь. Что-то мне подсказывало, что он и сам толком не знал, куда идёт, негр постоянно оглядывался, чесал башку, порой останавливался, пока мы с Шоном не начинали его подгонять. Но я предполагал, что возле воды можно рано или поздно встретить какое-нибудь поселение, и пока мы шли вдоль ручья, я оставался спокоен.