Оставалось только надеяться, что никто случайно не пристрелит лошадей, а телеги смогут пройти до места назначения. Я же пообещал себе больше никогда не подписываться на подобные сомнительные предложения.
Спустя несколько дней мы пришли к назначенному месту. Узкая грунтовая дорога шла вдоль склона, поросшего густым кустарником, и в одном месте круто поворачивала, так, что из-за поворота ничего не было видно. С другой стороны дороги склон уходил дальше вниз, к небольшому ручейку, петляющему меж камней и корней деревьев.
— Оно, — твёрдо заявил Рябой, оглядев местность. — Тут и пойдут, больше негде.
Мы расположились выше по склону, на полянке, с которой дорога отлично просматривалась в обе стороны.
— Теперь только ждать, — сказал Жак.
— Думаешь, не опоздали? — хмыкнул Шон, располагаясь прямо на земле, под апельсиновым деревом.
— Не должны, — нахмурился Рябой, но я видел, что он не уверен до конца. — Какой сейчас день?
— Чёрт его знает, пятница, наверное, — сказал Жорж, которому уже стало немного получше. — Или суббота.
— Ну вот, раньше понедельника они не пойдут, — сказал Рябой. — Уж они-то воскресную мессу пропускать не станут.
Французы призадумались, вспоминая, когда они сами в последний раз были в церкви и на исповеди. По всему выходило, что довольно давно. Но я оставался равнодушен к религии, даже несмотря на мистическое и невероятное попадание в середину семнадцатого века. Возможно, если бы на плантации воскресенье было выходным днём, посвящённым молитве и отдыху, как завещал Господь, то ради выходного я бы мог и уверовать всей душой, но у Блеза никаких выходных не было, а негры и остальные рабы могли верить во что угодно, лишь бы работали.
После долгого перехода вынужденное безделье воспринималось, как царский подарок, а караулы и слежку за дорогой сложно было назвать тяжким трудом. Мне даже понравилось лежать на тёплом, нагретом от солнца камне, и наблюдать за происходящим.
По дороге иногда проезжали путники, пастухи несколько раз прогоняли скот, ловко орудуя кнутом, пару раз бешеным галопом проскакали курьеры. С дороги нас не было видно, зато с караульного поста видно было всё и всех. Из Сан-Фелипе в Сантьяго-де-Кабальерос ездили довольно часто, и я понял, что даже если нам удастся захватить груз, то уйти с ним будет непросто. Особенно, если за нами отправят отряд из Сантьяго, где гарнизон дизентерией точно не страдал.
Так, в ожидании чуда, прошёл первый день засады. Мы отсыпались, обжирались вяленым мясом, несколько раз сходили вниз, к ручью, чтобы набрать свежей воды. Единственной неприятностью были москиты, донимающие нас круглые сутки, но мы даже не могли развести костёр, чтобы отогнать насекомых, и на поляне постоянно слышались чьи-то аплодисменты.
Меня порой посещали мысли, что мы опоздали, и караван прошёл аккурат перед нашим прибытием, и что лучше было бы сперва сходить на испанцев, а уже потом сжигать плантацию Блеза, но потом я понимал, что возвращаться так далеко мы бы точно не стали. В любом случае, даже если добыча ушла в Сантьяго, я был доволен, что плантацию мы сожгли и ограбили.
Больше всего меня радовал клинок, который невесть как попал на французскую плантацию. Широкое тяжёлое лезвие, сужающееся к концу, дымчатая сталь, твёрдая, но упругая, вычурная корзинообразная гарда, украшенная драгоценными камнями, каждый из которых стоил больше, чем один негр на невольничьем рынке. Оголовье рукояти венчал кроваво-красный рубин, при одном взгляде на который в голове сами собой всплывали реки крови, пролитые этим клинком. Шон сказал, что это шотландский палаш, скорее всего, трофейный.
Палаш этот лежал в ладони, как влитой, и в каждую свободную минуту я упражнялся с тяжёлым оружием, сперва рассекая клинком воздух, затем устроив геноцид местным зарослям высокого папоротника, вспоминая, как в детстве бил крапиву палкой. Потом к моим занятиям присоединился Робер, сначала наставляя меня советами и теорией, а потом и практическими занятиями.
Сам он орудовал шпагой, хотя все остальные буканьеры предпочитали короткие мачете и тесаки. Как обычно, выделывался, исполняя щегольские пируэты и длинные выпады там, где это даже не было нужно. Как фехтовальщик он был сильнее меня, но слишком много внимания уделял внешней красоте боя, как его учили когда-то. Удар кулаком в лицо стал для него сюрпризом как раз в тот момент, когда на поляну выбежал Жорж.
— Идут, — выдохнул он.
Глава 40
Мы тут же оживились, встрепенулись, как после долгого сна. Подошли к наблюдательному пункту, тихо выглядывая из кустов по очереди. С севера катил небольшой караван из трёх телег, укрытых плотной тканью, и пятерых вооружённых всадников. Ехали испанцы не торопясь, практически со скоростью пешехода. Для быстрой езды всё-таки дорога тут была не очень.