В комнату зашла Людмила Михайловна, скомандовала:
— Поднимайся, хватит спать. Что ночью будешь делать?
— Я не сплю, — подала из-под пледа голос Уля.
— Тогда иди ужинать.
На кухне сидела Кира, она была без макияжа, в домашнем спортивном костюме, но без туфель на высоких каблуках и нарядной одежды она выглядела не менее элегантно, чем днём.
Ульяна смущенно запахнула халат и, пожелав приятного аппетита, села за уже накрытый стол.
— Ты говорила, что педагогический окончила? — Кира вопросительно посмотрела на Ульяну и, не дожидаясь ответа, продолжила: — в школе раньше первого сентября учиться не начнут, можешь у меня летом поработать. Секретарь моя в декретный уходит, посидишь на телефоне, пока я замену подберу.
— Конечно. Я ещё на компьютере быстро печатаю. И пишу грамотно. У меня врождённая грамотность, — радостно затараторила Ульяна.
— Ну, и замечательно, — равнодушно бросила Кира, встала и вышла из кухни.
Ульяна сидела счастливая: Кира берёт её к себе на работу, можно будет каждый день наблюдать, как эта красавица разговаривает, как ходит, что делает, даже можно будет что-то перенять из Кириных изящных манер.
— Ешь давай, всё стынет, — проворчала Людмила Михайловна.
— А как на вокзал доехать? Мне сумку надо забрать.
— Незачем тебе на ночь глядя куда таскаться. Завтра заберешь.
— Завтра мне на работу к Кире. Надо переодеться.
— В чем сегодня была, в этом и пойдешь. Трусы свои постираешь. А завтра по дороге тебя Кира на вокзал завезёт, всё равно мимо будете ехать, — Людмила Михайловна уверенно указывала Ульяне, что та должна делать, и девушка подчинилась.
Поужинав и ответив на все дотошные вопросы Людмилы Михайловны о семье и знакомых, Ульяна вернулась в гостиную, достала телефон, чтобы позвонить тёте Ире. Утром она отправила ей сообщение «Добралась хорошо, всё в порядке», но, наверное, надо рассказать, что она будет работать не гувернанткой, а в офисе секретарём. Но звонить не стала: что за офис, Ульяна не знает, кто такая Кира, почему-то её приютившая, ей тоже неизвестно. Тётя Ира начнет расспрашивать, но ответить будет нечего, и тогда тётя испугается, начнёт пересказывать истории про сексуальное рабство и кражу людей на органы. Нет, лучше пока ничего тёте Ире не говорить, тем более, что история появления Ульяны в этой дорого обставленной московской квартире действительно странная для неё самой.
Ульяна хотела уже убрать телефон обратно в сумку, но тут он зазвенел. На экране высветилось красивое мужское лицо — Матвей.
— Привет!
— Привет! — голос Ульяны дрогнул. Матвей заходил к ней месяц назад, а теперь звонит, значит, соскучился, понял, по достоинству Ульяну оценил.
— Вика сказала: ты в Москву уехала.
— Да, вчера.
— Ну, и как там Москва?
— Стоит.
— С работой чего у тебя? Возвращаться не собираешься?
Сердце Ульяны гулко застучало:
— Пока не знаю. Меня секретарем в офис берут.
— Слушай, если ты пока в Москве, может, я в твоей квартире поживу. Чего она пустовать будет.
Сердце перестало громко стучать, голос Ульяны стал ровным.
— За квартирой тётя Ира следит, цветы поливает, а захочет, будет сдавать.
— Понял. Ну, ты с тёткой поговори. Пускай пустит меня пожить.
— Она чужого человека не пустит.
— Уль, я же не чужой, ты замуж за меня даже собиралась, пока я тебе не надоел.
— Матвей, что ты говоришь? Ты мне не надоел, а с Викой мне изменял.
— Хватит ерунду говорить. Пока!
— Пока!
Через минуту вновь раздался звонок. Сейчас Матвей скажет, что с Викой он порвал, что любит Ульяну.
— Слушай, мы так и не договорили. Если тётка твоя надумает квартиру сдавать, ты за меня словечко замолви. Я бы комнату снял. Ты знаешь, я аккуратный, квартиру не засру.
— Хорошо, скажу.
— Ну, тогда пока! Звони, если что.
— Пока!
Ульяна с отвращением смотрела на телефон. А ведь она была готова побежать к Матвею, если бы он только намекнул, что скучает, что ждёт её. «Больше я не поведусь», — сказала себе Ульяна, но на всякий случай, чтобы избежать соблазна перезвонить, решила стереть номер Матвея, и вообще, если уехала из Конашова и решила отформатировать свою жизнь, надо начать с телефонной книжки. Рядом с Матвеем был записан какой-то Михаил. Ульяна хотела и этот номер удалить, но неожиданно вспомнила добродушного парня, который вёз её из Дома малютки. Он дал свой номер со словами: «Если надо будет что-то перевезти звони, да и просто так звони, когда скучно будет». Ульяне не было скучно, ей просто хотелось поделиться впечатлениями от прошедшего дня, и она набрала номер Миши.
— Алло, — мужской голос в трубке звучал тихо и глухо.
— Извини, что разбудила, — Ульяна посмотрела на часы: только половина девятого.
— Нет, не разбудила. А с кем я говорю?
— Ульяна. Ты меня из даниловского Дома малютки подвозил.
— А я тебя сразу не узнал. Ты прости. Ждал, что позвонишь, а вот не узнал, — в голосе Михаила звенела радость. — А я тут работаю. Комп одним переустанавливаю. Ребёнка спать укладывают, вот я тихо и разговариваю.
— Ну, тогда работай. Как-нибудь в другой раз созвонимся.
— А ты чего хотела? В Даниловск собралась?
— Нет, Миш, я в Москву уехала.
— Ничего себе! А чего вдруг? Ты же в доме малютки у Екатерины Петровны работать собиралась.
— Жизнь внесла коррективы. Ладно, давай работай. Не буду мешать.
— Да ты и не мешаешь. Рассказывай, чего тебя в Москву понесло.
Они долго разговаривали о чём-то малозначительном, но почему-то интересном обоим.
А ночью Ульяне вновь приснился особняк Федулова. Только уже не Матвей, а Кира ведёт её по мраморной лестнице, и все расступаются перед ними, а ухоженная блондинка хочет сказать что-то неприятное, но под строгим взглядом Киры прячется за дверь.
Ульяна проснулась счастливой. Пусть во сне, но они с Кирой одержали победу. За окном занимался рассвет, но спать не хотелось. Впереди ждал новый день, и от этого дня Ульяна впервые за последние месяцы не ждала ничего плохого.
ГЛАВА 9. КИРА
«Всё, что происходит в жизни, происходит не со мной, а для меня. Надо только понять зачем», — вспомнила Кира, когда-то прочитанное высказывание. Случайная остановка в родном городе, заказ на оформление цветами дома Федуловых, встреча с девочкой из Конашова — последнее время Кире кто-то упорно напоминал о прошлом. Девочка особенно тревожила, вернее, её глаза — орехового цвета, с легким прищуром, такие глаза были у Кирилла. Как ни пыталась Кира забыть этот взгляд, но память противилась: сколько раз смотрели на Киру жадные, ласковые, требовательные мужские глаза, но не было тех, особенных, глаз Кира. И вдруг появилась эта девушка. «Что-то мне судьба готовит, знать бы что».
— Ты сегодня задумчива, — Георгий нежно погладил руку Киры. — Что-то произошло, о чём я не знаю?
— Ничего не произошло, просто воспоминания одолели, — пожала плечами Кира.
Они сидели в ресторане, отмечая День рождения Георгия. Отмечали вдвоем, так у них было принято.
— Я тоже сейчас пребываю в воспоминаниях, вспомнил, как впервые увидел тебя, — Георгий мечтательно улыбнулся. — Ты была такая же задумчивая.
— Только на восемнадцать лет моложе.
— Перестань! Ты всегда была, есть и будешь молода и прекрасна!
Кира ничего не ответила, но улыбнулась, словно услышала милую шутку. Георгий был мастер произносить комплименты — когда они познакомились, Кира ещё придавала значение словам, потом поняла, что слова — это только слова, и за ними может ничего не стоять. С Георгием, таким нежным и мягким внешне (просто медвежонок Тедди, а не мужчина), но жестким в делах, она научилась не просто слушать слова, а слышать, что за этими словами стоит.