Кира смотрела на Федулова: постарел, поседел, лицо в морщинах, но светло-карие глаза по-прежнему молодые, с искрой, как у сына, «И как у Ульяны», — мелькнуло неожиданное наблюдение.
— Вот флористку благодарим, — извиняющимся голосом проворковала мужу Елена и вежливо улыбнулась Кире: — Спасибо! Всего доброго.
— Да, действительно, красиво, — Андрей Юрьевич с довольным видом осмотрел место предстоящей церемонии, — Надеюсь, у нас впереди будет много праздников, и мы не раз ещё к Вам обратимся.
Елена кивала в такт словам мужа, но по её лицу было понятно, что никогда больше Федуловы ни при каких обстоятельствах не пригласят «Цветочную симфонию». Цепкий взгляд Андрея Юрьевича на секунду замер на лице Киры:
— Вы не продавщица из Конашова?
— Да, из Конашова, продавщица цветов. Двадцать лет прошло, а я всё в цветочницах, — весело произнесла Кира, подумав, что, наверное, не стоило ничего этого говорить.
— Не изменилась совсем. Если бы не шляпа, я бы издалека узнал. В таких шляпах у нас только Лора ходит, — Федулов посмотрел на жену, и та подобострастно заулыбалась его «шутке».
На этом встреча и закончилась бы, но Андрей Юрьевич, уже уходя, небрежно повернулся к Кире:
— А мы не забыли, как ты тогда Кириллу нагадила, в душу, можно сказать, плюнула! Кирилл тебя любил, я знаю. Да, ярко ты себя проявила — мы долго в себя приходили.
Кира равнодушно слушала, она не хотела ничего говорить, зачем ей перед кем-то оправдываться? Но поймала презрительный взгляд Елены и неожиданно для самой себя выпалила:
— Андрей Юрьевич, давайте я Вас с внучкой познакомлю.
Это была немая сцена — Федулов смотрел на Киру как на душевнобольную, Елена и Злата окаменели.
— Ульяна, подойди, — Злата махнула рукой дочери, стоящей в стороне с девушками-флористками и с любопытством рассматривавшей гостей.
Уля словно в сказку попала — музыканты во фраках, официанты в белых перчатках, дамы в вечерних платьях, осталось только дождаться приезда молодых, рассмотреть платье невесты и можно возвращаться домой, поделиться впечатлениями с тётей Ирой.
— А вот тесты ДНК, — Кира достала из сумки большой конверт, — на всякий случай для Вас захватила.
Кира, разумеется, ничего специально для встречи с Федуловым не брала, да и самой встречи не ожидала. Просто накануне заехала в лабораторию за пакетом официальных документов с голограммой и печатью, а дома вынимать документы из сумки не стала, собираясь отвезти их Кириллу. Андрей Юрьевич поморщился и брезгливо взял конверт.
— Ульяна, познакомься. Это твой дедушка, Андрей Юрьевич Федулов, промышленник и предприниматель, — Кире стало весело, когда увидела побледневшую Елену, и обратилась к ней: — В больнице медсестра Кириллу говорила, когда Ульяша его навещала, что дочь — вылитая он.
— Это самозванцы! — вдруг так громко, что на неё обернулись, прокричала Злата, — Охрана! Где охрана?
— Замолчи! — резко одернул падчерицу Федулов. — Иди гостей развлекай. А ты, Лена, здесь постой.
Андрей Юрьевич сделал знак приблизившимся охранникам (мол, всё в порядке) и развернул лист с результатами анализов.
Ульяна испуганно смотрела на происходящее. Только недавно у неё обнаружились родители, а теперь вот ещё и дед, важный и суровый, похожий на оживший памятник. Он явно ей не рад, и как с ним держаться непонятно.
— То есть ты хочешь сказать, что вы с Кириллом от нас скрывали рождение ребёнка? — Федулов неторопливо убирал результаты анализов обратно в конверт.
— Что Вы, Андрей Юрьевич! — Кира ощущала кожей повисшее напряжение. — Не только от Вас, но и от нас Ваша супруга рождение нашей дочери скрывала.
Заиграла музыка, прибыли молодые. Ульяне хотелось подойти поближе, увидеть, что это за выездная регистрация (девушки-флористы, оформлявшие не первую подобную свадьбу, обещали эффектное зрелище), рассмотреть платье невесты, которая, предполагали, должна будет появиться в сопровождении отца. Но свадебная церемония шла своим ходом, а Ульяна стояла и слушала странный разговор.
— Ты как была аферисткой, так ею и осталась, — Елена произносила это спокойно, уверенно. — Я прекрасно помню, как тебе показывали мертворождённого ребёнка, как ты умоляла меня ничего не рассказывать Кириллу, не говорить, что ребёнок явно не его, что причина гибели — твоё злоупотребление наркотиками даже во время беременности. Жаль, я не попросила врачей выдать мне заключение о наличии в твоей крови наркотических средств.
— Видимо, денег пожалели, — Кира тоже старалась говорить спокойно, но голос задрожал. — А может, хватило только на подкуп медперсонала, чтобы меня, здоровую роженицу, кесарили, чтобы ребёнка, которого Вы, посторонний человек, помните, мне не показали, а я, испуганная девчонка, даже не понимала, что должна делать в такой ситуации. Вы…
— Я не могу это слушать! Андрей, ты видишь, что это аферистка. Тогда не удалось богатого мужа заполучить, так она теперь к Кириллу опять в постель влезла. Ещё эту, рыжую, приволокла, — Елена указала на Ульяну.
— Иди, внука жени, — Федулов прервал возмущенный монолог супруги, указав на гостей, приветствующих молодых, — а мы с Кирой всё обсудим. И ты, девочка, иди к подружкам.
— Нашу с Кириллом дочь зовут Ульяна.
— Ступай, Ульяна. А мы с тобой, Кира, пойдём отсюда, местечко спокойное поищем, обо всем потолкуем.
Елена что-то ещё возмущенно говорила, но Федулов взял Киру под руку, и они пошли в сторону здания ресторана. На небольшом расстоянии за ними двигались два охранника. До Ульяны донеслось:
— Анализы твои мы проверим. Надо ещё одну экспертизу сделать. Она, правда, на мать Кирилла немного походит, Кирилл — он на мать похож.
Девушка, как завороженная, пошла следом за ними, но охранник её остановил.
ГЛАВА 21. КИРА
Свадьба удалась на славу — официанты с бокалами шампанского, встречающие гостей у порога, популярный ведущий, великолепный оркестр, профессиональные певцы — всё создавало волнующую атмосферу праздника. Федулов так к гостям и не вышел, и жена с дочерью объясняли, что, к сожалению, у Андрей Юрьевич неожиданно плохо себя почувствовал. Елена Викторовна общалась с гостями, стараясь приветливо улыбаться, и никто не смог бы догадаться, с каким трудом даётся ей счастливое лицо. Супруга Федулова умела в самых сложных ситуациях сохранять самообладание, но появление Киры застало Елену врасплох — знай заранее, можно было и с адвокатами посоветоваться, а если потребовалось бы, то и свидетелей событий двадцатилетней давности организовать. Уж очень страшная перспектива вырисовывалась перед Еленой — можно и похищение ребёнка ей приписать, и организацию группового сговора. Женщина старалась успокоить себя тем, что супруг произошедшее гласности не предаст, не позволит, чтобы говорили: в семействе Федулова совершались уголовные преступления, но волнение только усиливалось. Подумалось, что, возможно, и не стоило двадцать лет назад эту опасную аферу затевать, но тогда она панически испугалась неожиданного появления наследника федуловских предприятий, зубами вцепилась в ускользающее наследство. У Андрея Юрьевича в том году обнаружили онкологию, диагностировали вовремя, оперировали в лучшей израильской клинике, слава Богу, двадцать лет прошло, супруг жив-здоров, внимательно за здоровьем следит, но в тот, далёкий уже год, он с жизнью прощался и больше всего его беспокоило, что род Федуловых обрывается. А тут Кирилл со своей беременной цветочницей. Злата, ненаглядная доченька, красавица, но умом не блещет, тут и скрывать нечего, хорошо, муж ей достался толковый, практически все дела в компании решал, а из-за этого возможного ребёнка всё могло мимо них пройти…
Несколько раз Елена пыталась пойти, послушать о чём говорит муж с этой, так не кстати появившейся, Кирой Зотовой. Ведь какая нахалка, а хитрости сколько! Все годы молчала, а сама, видно, следила, с Кириллом сумела связь возобновить, и выбрала самый удачный для нападения момент — свадьбу Андрюшеньки! Когда же Елена набралась смелости и, изобразив на лице безмятежную радость, пошла напомнить мужу, что его ждут за столом, то узнала, что Андрей Юрьевич двадцать минут назад уехал. Отъезд Федулова со свадьбы без предупреждения ясно указывал Елене, что события разворачиваются не в её пользу.