Но Серена лишь округлила большие черные глаза:
— А дядя Райф знает, что вы не пойдете?
Мелори пожала плечами:
— Он и не думает, что я собираюсь пойти.
— Но он же недавно попросил вас поужинать с ним и со мной, а миссис Карпентер он никогда об этом не просит. — Девочка победоносно заулыбалась. — Миссис Карпентер — прислуга, значит, вы — нет!
Мелори не стала больше спорить, но все же ясно дала понять Серене, что вечер, на который назначен бал, она намерена провести в своей комнате.
Перед балом еще многое нужно было сделать, чтобы не ударить в грязь лицом перед мисс Мартингейл. Предполагалось, что к ее приезду все уже будет в состоянии полной готовности, и с этой целью был заранее открыт большой бальный зал в южном крыле дома, с мебели сняты чехлы. Огромную хрустальную люстру, зеркала и канделябры слуги начистили так, что они сверкали, словно бриллианты. У Мелори, когда она впервые увидела зал, от восхищения перехватило дыхание. Такие комнаты не часто используются в наши дни, да и затраты на их содержание в чистоте и порядке слишком велики, но если уж их открывают, украшают красивыми гирляндами потолок и позолоченные карнизы, они выглядят волшебно, обеспечивая прекрасный фон для грациозных танцоров.
Мелори помогала миссис Карпентер и ее команде, собранной в ближайшей деревне, вытирать пыль с холстов, полировать хрупкие детали мебели в стиле хепплуайт[9] и снимать чехлы с обитых дамастом кушеток. Когда вся тяжелая работа была завершена, осталось только украсить зал, для чего в поместье пригласили профессионального дизайнера.
Бал должен был состояться через неделю после того, как в «Морвен-Грейндж» приедет мисс Мартингейл.
В тайниках своей души Мелори боялась ее возвращения, и не только потому, что Соня получит право оценить работу по подготовке бала. Девушка знала: ей, как это однажды уже случилось, вновь придется наблюдать за исчезающими в тенистых уголках поместья элегантными фигурами Райфа Бенедикта и знаменитой балерины, видеть, как они обмениваются нежными улыбками, как смотрят друг на друга… Они смотрели друг на друга, как люди, которые собираются провести остаток своей жизни вдвоем…
Мелори почти не видела своего хозяина с того вечера, когда они вместе шли по залитому лунным светом саду и он спас ее от падения с лестницы в розарии. Нет, она не делала попыток держаться от него в стороне, но когда они встречались, Райф казался слишком озабоченным. По словам миссис Карпентер, он проводил часы, закрывшись в библиотеке, где никто не осмеливался его тревожить. Мелори было ясно, что он скучает по мисс Мартингейл и поэтому с головой погружается в работу. У него не находилось времени даже для племянницы, но та была слишком взволнованна всем происходившим вокруг и даже не замечала, что обожаемый дядя Райф пренебрегает ею.
Утренние прогулки верхом больше не повторялись, а когда он выезжал один, Мелори нервничала и мысленно убеждала себя в том, что Саладину теперь можно доверять, что конь ведет себя прилично, что несчастный случай, в результате которого хозяин поместья сломал ключицу, никогда не повторится. Она знала, что это нелепо — так беспокоиться о мужчине, чье сердце отдано блистательной танцовщице, великолепной Соне Мартингейл, но ничего не могла с собой поделать.
В день приезда хозяйки бала Мелори заперлась в своей гостиной и не открывала дверь никому, даже Серене. Она наотрез отказалась дежурить с девочкой у окна, чтобы посмотреть, как машина плавно остановится перед особняком и из нее появится Соня, еще более прекрасная, чем всегда, и ликующая от того, что возвращается наконец… к себе домой.
Серена с Дарси наблюдали за прибытием из окна классной комнаты, выходившего на дорогу, а Мелори сидела у себя, в кресле возле камина, с сиамским котенком Марком Антонием на коленях и впервые с тех пор, как приехала в «Морвен», страстно желала снова оказаться в лондонском предместье, в старом коттеджике с матерью, братьями и сестрой, и навсегда забыть о суровых просторах Уэльса.
9
Хепплуайт — появившийся в XVIII в. стиль мебели преимущественно красного дерева, отличается овальными и веерообразными спинками кресел, изогнутыми ножками и подлокотниками, славится изяществом и тонкостью отделки. Назван по имени столяра-краснодеревщика Дж. Хепплуайта.