Фабьен стремительно вскочил со стула, так же стремительно подошел к стеллажу у окна и, достав из-за него небольшую картину в отливавшей золотистыми отблесками рамке, теперь уже медленно и нерешительно сделал несколько шагов обратно к столу, протягивая картину Кэй.
Она окинула ее недоуменным взглядом и замерла, не смея пошевелиться: на картине был изображен букет фиалок, перевязанный широкой белой лентой.
— Я ведь обещал тебе неувядающие фиалки, — смущенно улыбнулся Фабьен. — Вот они… Я хочу, чтобы они стали нашим талисманом… Талисманом нашей любви… Чтобы напоминали нам о сегодняшнем вечере много лет спустя… Когда мы станем почтенной, пожилой семейной парой, в доме которой будут гостить дети и внуки… Если ты согласишься, чтобы я был их отцом и дедом… Если уверена, что никогда не пожалеешь о своем согласии… — Фабьен немного помолчал, неуклюже переминаясь с ноги на ногу, и, испытующе глядя Кэй в глаза, еле слышно спросил: — Ну так что же ты ответишь?
— Да, — тоже еле слышно прошептала Кэй, по-прежнему не смея шелохнуться.
Картина едва не выпала из дрожащих рук Фабьена.
— Прости… я не расслышал… — запинаясь, проговорил он. — Мне показалось, что ты сказала…
— Да, — уже громче повторила Кэй, поднимаясь со стула. — Да, да, да и еще сотни миллионов раз да! — счастливо улыбаясь, выпалила она, бросившись ему на шею. — Я готова повторять для тебя это слово бесконечно… Для одного тебя, самого лучшего в мире ботаника, который рисует самые чудесные на земле фиалки…
Фабьен порывисто обнял ее, крепко прижав к себе.
— Я не зря верил, что этот букет принесет мне сегодня удачу!
— Нам, — прижавшись щекой к его плечу, поправила Кэй. — Ведь теперь она у нас одна на двоих.
2
Сквозь нежно-розовое стекло широкой, выполненной в виде бутона розы витрины лился нескончаемый поток лучей полуденного майского солнца, заставляя Кэй прятаться в тени пальм, выстроившихся друг за другом в одинаковых ярко-белых кадках справа от входа.
Владелец «Королевы цветов» привез их вчера вечером, и Кэй успела уже не раз мысленно поблагодарить его за это своевременное пополнение ассортимента, которое позволяло ей спасаться от палящего зноя, вот уже несколько дней царящего на улицах города. Она медленно прохаживалась взад-вперед под пальмовыми листьями в ожидании покупателей, напевая «Любовь — это букет фиалок» на языке, лишь отдаленно напоминающем французский.
Хотя я изрядно испортила эту песню своим произношением, все же она звучит прекрасно, подумала Кэй. Ну а я чувствую себя настоящей парижанкой… Еще бы сюда музыканта с аккордеоном и изысканно-старомодное платье радужного цвета… Хотя то, небесно-голубое, с крошечными перламутровыми бусинками, которое мы с Фабьеном видели вчера в свадебном салоне, тоже идеально бы подошло для такой песни… Фабьен сказал, что я буду в нем королевой среди невест… Подумать только… Просто не верится, что такой застенчивый мужчина способен говорить так красиво… А впрочем, здесь нет ничего удивительного, потому что это не кто-нибудь, а Фабьен… Художник-романтик, способный нарисовать словесную картину целого города… Нужно будет непременно взять его с собой в салон, ведь без него я просто не решусь купить свадебное платье… Хотя и обещала сделать это сегодня с помощью Моники… Что ни говори, а у нее вкус не такой утонченный, как у Фабьена… Уверена, что и обручальные кольца, которые он выберет, будут совсем не такими, как у других пар…
Эти приятные размышления были прерваны вошедшим в магазин покупателем.
— Добрый день. Чем могу помочь? — Выбравшись из пальмового укрытия, Кэй торопливо направилась к нему, но, увидев, что это не кто иной, как ее будущий муж, радостно подпрыгнула, захлопав в ладоши. — Фабьен, ты, оказывается, читаешь мысли на расстоянии! Я ведь только что думала о тебе, собиралась позвать тебя с собой в свадебный салон. Ты обязательно должен увидеть, как на мне будет смотреться то платье с бусинками… Потому что без тебя я не решусь его купить… Ты ведь не откажешься пойти со мной, правда?