- Это..., - моя провожатая обернулась, предлагая самой назвать свое имя.
- Елена, - представилась я.
- Она заблудилась, и я предложила ей переночевать у нас, - продолжила незнакомка. - А это - сестра Анастасия и сестра Елизавета. А я - сестра Евдокия. Сейчас мы вас накормим и проводим в келью.
В келью? Вот уж не думала, что когда-нибудь попаду в келью. Я присела за стол, сестры засуетились, и вот уже на столе появились отварная картошка, посыпанная свежим укропом и чесночком, малосольные огурчики, ароматный хлеб. Желудок радостно заурчал, едва запахло едой.
- Не стесняйтесь. Чем богаты, - сестра Евдокия понятливо улыбнулась. - Это все свое, у нас тут подсобное хозяйство: сами сеем, сами выращиваем. И скотину держим - кур, коров и прочих.
Я достала из сумки влажные салфетки и протерла руки. Водопровода-то нет. На вкус картошка оказалась даже вкуснее, чем на запах. Или это сказалось, что я весь день почти ничего не ела? Когда моя тарелка опустела, на столе появился яблочный пирог.
- Чай, молоко, кисель? - спросила меня сестра Евдокия.
Я выбрала молоко и с удовольствием выпила две кружки, заедая большим куском пирога. 'Поели, теперь можно и поспать', - так, кажется, говаривала жаба в 'Дюймовочке'.
- Пойдемте, я провожу, - это одна из сестер, сложно сказать которая. В этих одинаковых платьях, с одинаковыми прическами, они казались близняшками.
Мне вручили свечу и проводили в узкую комнату с маленьким окошком. Кровать, стул, столик - вот и вся обстановка. Следом одна из сестер принесла кувшин с водой и небольшой тазик. И выдала мне ночную вазу. Горшок то есть.
- Это все наши удобства,- робко произнесла сестра.
- Спокойной ночи, - пожелала мне Евдокия, - встретимся утром.
Хм. Мне показалось, что это: 'Встретимся утром', - прозвучало неуверенно. Моя адвокатская практика научила меня вслушиваться в интонации людей и смотреть за мимикой, подмечать даже незначительные оттенки. Сестра Евдокия не была уверена в нашей встрече. Интересно, она боится, что я ночью куда-то сбегу, или планирует сбежать сама? Я не стала забивать себе этим голову. Завтра меня здесь уже не будет, я вернусь в мир и забуду об обители и ее сестрах. Раздевшись и задув свечу, легла в кровать и почти сразу уснула.
Не знаю, что меня разбудило. Я открыла глаза и увидела у кровати бледную полупрозрачную фигуру, подсвеченную лунным светом. Сон мигом улетучился, сердце бешено заколотилось, в горле зародился крик.
- Не кричи, - сказал женский голос, не дав мне открыть рот. - Мы просто поговорим.
- Вввыыы кккто? - не заикаться не получилось.
- Хозяйка обители, - отозвалась гостья. - Понравилось тебе у нас?
Я кивнула и натянула повыше одеяло, словно это могло меня защитить.
- Ты можешь остаться с нами. Станешь одной из сестер. Я вижу - там, за стеной, тебя никто не ждет. Мы станем твоей семьей. Мы будем любить тебя, заботиться, ты будешь с нами счастлива, - уговаривала она мягким голосом.
Меня вдруг затопила горечь - действительно, кто там меня ждет? Семьи нет: мать лишили родительских прав, когда мне было чуть больше трех месяцев, об отце или каких-либо других родственниках мне ничего неизвестно. Любимого мужчины, да и вообще хоть какого-то, тоже нет. Бывают ничего не значащие связи на пару ночей.
Коллеги... Если я пропаду - никто не станет горевать. Скорее, даже вздохнут с облегчением, если я исчезну. Да, на работе меня ценят, но шепчутся за спиной. Думают, что детдомовская девочка стала успешным адвокатом за 'красивые глазки'. А я всего добилась сама! Своим трудом!
Вдруг накатила усталость. Так захотелось все бросить, поверить, остаться...
Гостья присела на кровать, наклонилась и ласково погладила по голове. Душу затопили тепло и нежность. Стало спокойно. Дома, я - дома!
Хозяйка даже стала более осязаемой - и я увидела ее лицо. Обычное, довольно симпатичное. А в глазах понимание и доброта.
И я почти уже согласилась, когда вдруг вспомнила - здесь нет ни душа, ни туалета, ни мобильной связи, не говоря уже об интернете. И вообще, обитель живет подсобным хозяйством! Я задумалась - сестра Евдокия говорила, что город недалеко, значит, можно будет добиться у городских властей улучшения условий. Непонятно, почему сестры до сих пор этого не сделали.
А хозяйка, словно читая мои мысли, покачала головой.
- Мы не поддерживаем связи с миром за стеной. Мы - семья, и нам никто больше не нужен.
Я задумалась. Провести оставшееся отведенное мне время в изоляции от мира?
- Ты получишь вечную молодость, - снова 'прочитав' меня, пообещала хозяйка. - Здесь никто не стареет и не умирает.
Вечность без удобств и интернета? И без мужчин? По телу прокатилась теплая волна - я вспомнила того парня, с которым провела пару страстных часов не так давно. Эти мысли словно очистили разум - ну и пусть семьи у меня нет, а коллеги не любят. Мое место там. Пусть не вечно, но мой мир за стеной.
- Нет, спасибо, - я решительно покачала головой.
А гостья разозлилась.
- Мне твое согласие не очень-то и нужно, - зло заявила она. - Ты останешься с нами и забудешь о прошлой жизни. К нам попадают только такие заблудшие одинокие души, как ты, которых никто не ждет. Ты исчезнешь из мира, словно и не было тебя. Никто и не заметит.
Это 'никто' больно царапнуло сердце. Неужели правда - я исчезну, а вспомнить обо мне некому... Стоп! Как это некому? А Ольга? Мы дружим с пеленок. Она хоть и переехала в другой город, но дня не проходит, чтобы мы не созвонились. У нас всегда найдется о чем поговорить. Она всегда мне поможет, как и я ей. Я обещала быть крестной для ее ребенка.
Лицо Хозяйки снова стало расплываться. Перед глазами пронеслись воспоминания наших проделок, недавняя свадьба подруги. А еще вдруг всплыло мужское лицо с насмешливой улыбкой. Я так усердно старалась забыть своего случайного попутчика и потому очень удивилась, что неожиданно вспомнила о нем.
- Ты обманула нас! - горько сказала посетительница. - Любовь стоит за твоим плечом, просто ты ее не видишь. Мы не можем принять тебя. Трудно тебе будет, но все пройдет. Ты только живи...
Она снова наклонилась и поцеловала меня в лоб. Я моргнула, и с удивлением увидела, что в келье никого нет. Еще некоторое время я лежала, прислушиваясь к тишине, ожидая повторного визита ночной гостьи. Вскоре меня сморил сон.
Тук-тук-тук. Что-то застучало по стеклу, и я проснулась, намереваясь подбежать к окну кельи и посмотреть, что это меня разбудило. Перед моим удивленным взором оказалось лобовое стекло машины. А звук слышался откуда-то сбоку. Пришлось повернуть голову. Взгляд уперся в боковое окно. Машинально опустив которое, я увидела полицейского.
- Девушка, здесь нельзя парковаться, - строго сказал он. - Предъявите ваши документы.
Я потянулась к своей сумке, лежащей на соседнем сидении, отмечая, что за окном уже рассвело, а вокруг вовсе не поле и не стены обители, а вполне обыкновенный пригород. Достав документы, я вышла из машины, протянула их полицейскому и огляделась. Прямо передо мной стояла табличка: 'N-ск', а в столб, на котором она висела, практически упиралась правая передняя фара моей машины. Чуть дальше впереди, метров через сто виднелась заправка.
- А где обитель? - вырвалось у меня после осмотра окружающей местности.
- Какая обитель? - переспросил полицейский, поднимая голову.
- Ну эта, Свято-Никольская.
- Так она уже лет сто не действует. А развалины где-то там, - мужчина махнул куда-то в сторону и вернул мне документы. - На первый раз прощаю. Проезжайте и больше не нарушайте.
Все еще не веря в происходящее, я вернулась в машину, повернула ключ зажигания, ожидая, что двигатель не заведется. Бензин-то у меня кончился. К моему удивлению, двигатель равномерно заурчал, а стрелка уровня топлива хоть и была в красной зоне, но все же не стояла на нуле. До заправки точно хватит.