***
Горький запах гари ударил в нос, как только они с мамой переступили порог. Том насторожился, но ни клубов дыма, ни опасного гудения и жара пламени не было заметно. Зато он увидел пальто Сибил на вешалке и понял, что его невеста дома. Его мать, безошибочно угадав источник неприятного запаха, поспешила на кухню, на ходу сбрасывая шляпку и расстёгивая пальто, мужчина же отправился на поиски Сибил.
Он увидел её тотчас, шагнув в двери гостиной: девушка сидела на диване, уронив голову на мерно вздымающуюся грудь, глаза её были закрыты, ресницы отбрасывали полукруглые тени на чуть тронутые румянцем щёки. Было ясно, что сон застиг её врасплох. Губы Тома тронула улыбка. Он подошёл к ней, присел на корточки у дивана и легонько прикоснулся к её руке. На белой нежной коже он заметил тоненькие зажившие порезы – должно быть, Сибил поранилась об острые неровные края ампулы или флакона – и несколько свежих, лишь чуть подёрнутых тонкой плёночкой; на пальцах красовалось несколько маленьких волдырей, которых прежде не было. Бренсон нахмурился, разглядывая эти отметины. Что бы сказал лорд Грэнтем, увидев руки младшей дочери? Что-то ему подсказывало, что ни одного лестного слова Том бы не услышал. А ему хотелось, чтобы граф зауважал его, если не как зятя, то хотя бы как человека, который умеет держать своё слово. Он ведь пообещал отцу Сибил заботиться о ней, так как он мог допустить, чтобы на руках у неё появились волдыри и порезы? Меж тем она почувствовала его отяжелевшее прикосновение и открыла глаза, ещё затуманенные дрёмой. Увидев Тома у своих ног, девушка улыбнулась.
- О, Том… А я присела… всего на минуту, - она зевнула, прикрыв рот свободной рукой, не отнимая другую у Тома. Но тут, по-видимому, её обоняния достиг тянущийся из кухни запах, и девушка вскочила, как ужаленная. – О Боже!
Она опрометью бросилась на кухню и застыла в дверях, увидев миссис Бренсон склонившейся над почерневшей кастрюлей на погасшей плите. В руках женщина держала ложку, которой, похоже, пыталась отодрать ото дна пригоревшие остатки рагу. Заслышав за спиной шаги Сибил и Тома, спешащего за невестой, она повернулась. Глаза Сибил защипало от подступающих слёз, когда она поняла, что её попытка самой угодить Тому и его матери, не прибегая к помощи Кетлин, с треском провалилась. А в глазах Молли Бренсон она прочла окончательный, не оставляющий надежды на помилование приговор. Мать Тома молчала, выразительно подняв брови, но явно ждала объяснений.
- Я… - Сибил замялась. – Я отпустила Кетлин…
- Это я поняла, - словно для пущего эффекта она снова ковырнула содержимое кастрюли. – Скажите, Сибил, что это… должно было быть?
Девушка набрала побольше воздуха в грудь, но всё равно выдавила едва слышно:
- Рагу.
Она чувствовала, как румянец стыда, обиды и злости на саму себя расползается по лицу и шее, но заставляла себя смотреть Молли в глаза.
- Понятно. Очень жаль, что вы не доверили его приготовление Кетлин. Скажите, - немного помолчав, продолжила она, - вы когда-нибудь подходили к плите?
Сибил натужно сглотнула. Том подошёл на шаг к невесте, встав к ней почти вплотную.
- Мама… - предостерегающе начал он.
- Подожди-ка, Том. Мне интересно.
- Я… нет… да… в Даунтоне я пробовала несколько раз… Миссис Патмор меня учила…
- Ваша няня, я полагаю?
- Кухарка, - предвосхитив ответ Сибил, сказал мужчина. – Но я не думаю, что это имеет какое-то значение, - он видел, что девушка готова вот-вот разрыдаться, и хотел избавить её от этого унижения. Его мать умела довести любого человека до срыва лишь одним этим своим безупречно непроницаемым выражением лица. Положительно, его мать имела куда больше общего с вдовствующей графиней Вайолет, чем того хотелось бы им обеим. – Я уверен, это лишь досадное недоразумение, - твёрдо заявил он, словно подводя черту под этим неприятным происшествием.
- Да уж, - в тоне его матери угадывалось явное несогласие с желанием сына покончить с неприятным разговором.
- Прошу меня извинить, - быстро бросив на Тома благодарный взгляд, а на Молли – опасливый, пробормотала Сибил, - я неважно себя чувствую. Я прилягу, - извиняющимся тоном проговорила она, и вышла из кухни.
Они стояли в молчании, пока не хлопнула дверь спальни.
- Настоящая леди, - фыркнула Молли, - от малейших неурядиц они начинают рассыпаться и отправляются на боковую.
- Мама! – негодующе воскликнул Том. – Ты не можешь упрекнуть Сибил в лени: она работает дни и ночи напролёт, чтобы доказать тебе и своим родителям, что знает, что выбрала.
Но его мать только пожала плечами.
- А знает ли? Об этом, - она постучала ложкой по почерневшему металлу, - я и говорила, когда сказала, что она тебе не пара. Она может быть прекрасной, доброй и учтивой девушкой, и заниматься благородной работой медсестры, но она не умеет приготовить ужин. Станешь ли ты питаться манной небесной, да простит меня Бог, а, Том?! Подойди, взгляни!
Он послушно подошёл к плите и заглянул в кастрюлю. На дне Том увидел неприглядную чёрную массу и кое-какие обугленные кусочки мяса и овощей.
- Она только учится, - ему было плевать на то, умела ли Сибил готовить, он вообще ничего не собирался требовать от неё, но вот его матери явно было не всё равно.
- Но научится ли? Я не хочу, чтобы мой сын, женившись, жил впроголодь! Сможешь ли ты заработать достаточно денег, чтобы каждый день обедать в пабах? Или ты будешь приходить ко мне за ужином? А когда у вас родятся дети?! Нет, Том, это никуда, - она проговорила это раздельно, - не годится.
Том молчал. Спорить с мамой было бесполезно, он это знал, особенно когда в её словах была некая частица здравого смысла. Да, с нею бы согласился любой мужчина, ищущий комфорта, а в жёны – рачительную хозяйку, умелую кухарку, старательную работницу. В Сибил Бренсон не искал ничего из этого и не собирался найти; когда она осчастливила его согласием стать его женой, меньше всего он думал о том, что Сибил будет готовить им на ужин. С нею он и впрямь готов был жить впроголодь, только ни мать, ни кто-либо из её друзей и соседей не поняли бы его. Возможно, все эти люди когда-нибудь влюблялись, но влюблённость скоро рассеивалась, оставляя по себе лишь практическую сторону брака. Том любил свою невесту много лет и не собирался отказываться от неё из-за таких глупых мелочей, как сгоревшее рагу. По тому, как черты лица его становились твёрже с каждым мгновением, Молли поняла, что её доводами сына не проймёшь. Либо он сам поймёт, что она права, со временем, отведав не одно подгоревшее, несолёное или, напротив, пересоленное блюдо, либо даже такие огрехи Сибил на кухне не изгонят той любви, граничащей с преклонением, которую её сын, увы, испытывал к графской дочке. Девочка действительно старалась, и в этом её нельзя было упрекнуть, но способна ли она вообще была к ведению хозяйства и воспитанию детей или обилие слуг в доме навсегда лишило её этих естественных для женщины склонностей? У Молли Бренсон на этот счёт было своё мнение, но Том упорно отказывался слушать её. Решив предоставить времени рассудить их, она заглянула в кладовку.
- Что ты предпочтёшь: омлет или сандвичи? Твоя невеста уничтожила все наши запасы мяса и овощей, а сегодня мы уже не успеем ни к мяснику, ни к зеленщику.