По-прежнему глядя на звёздное ирландское небо, Том слушал удаляющиеся шаги Сибил. Он был не в силах обернуться и увидеть, что она уходит, пусть даже она уходила лишь в соседнюю комнату. Страх того, что Сибил разочаруется в выбранном пути, всегда подспудно живший в нём, теперь опутал парня ледяными вервями, Он прикрыл глаза, мысленно ругая себя последними словами. Не таким он надеялся увидеть этот день, не таким должно было быть его окончание. Но колкие слова сорвались с губ сами собой, жаля, раня, проводя меж ними невидимую черту, которой не было со времён их объяснения в Даунтоне. И теперь им придётся приложить немало усилий, чтобы стереть её.
___________________________________________________
*Боксти - оладьи из тёртого картофеля.
**Коддл - рагу по-дублински с беконом, сосисками, луком и картофелем.
========== Глава 2. ==========
Так дай мне воздух - я стану тебе крылом.
Я дам тебе бурю и, может быть, даже грозу.
Твое время течет за мной, как расплавленное стекло,
Мои сны о тебе далеко остались внизу.
Мельница – Никогда
Том завтракал в одиночестве: мать рано ушла в ателье, как и говорила вчера, напоследок бросив красноречивый взгляд на дверь спальни, словно призывая его подумать о свадебном платье для Сибил и о том, во сколько оно ему встанет; сама Сибил, вероятно, повинуясь старой домашней привычке, ещё спала. Он подумал, что эту деталь стоит опустить, когда мать вечером спросит о том, как у них прошёл день, если он хочет избежать новых рассуждений миссис Бренсон об излишней праздности его невесты. Есть ему не хотелось, но он знал, что должен, ведь день ему предстоял долгий и наполненный новыми баталиями: сперва Том собирался пойти вместе с Сибил, если она того ещё хочет, в госпиталь, а затем должен был встретиться с отцом Джозефом из их приходской церкви.
Он был настолько поглощён своими мыслями, что не услышал, как девушка вышла, заметив её лишь когда она остановилась в проёме кухонной двери. Мгновенно Том подскочил со своего места, как и полагалось мужчине, уважающему женщину… свою женщину. Заметив это, Сибил только улыбнулась.
- Мистер Карсон здорово тебя вышколил, - голос её звучал так, словно накануне не случилось ничего неприятного. С облегчением Бренсон отметил, что она не выглядит так, словно собирается в дорогу, словно собирается покинуть его, хотя после вчерашнего ужасного вечера он был не уверен, что ему стоит надеяться на продолжение этой истории, - но вообще-то здесь ты у себя дома, а не в Даунтоне, и, думаю, это лишнее. Твоя мама посчитала бы именно так, я уверена.
- Ох, мама… - это была не самая удачная тема, и Тому хотелось надеяться, что она не всплывёт прямо с утра. Он почесал затылок. Взгляд его опустился на его тарелку с недоеденной яичницей. – Я сделаю тебе яичницу с беконом и кофе.
Сибил покачала головой и подошла к плите.
- Я не голодна, но кофе сделаю. Нам, - немного помолчав, добавила она.
Том смотрел на неё, как заворожённый, и ему не верилось, что это леди Сибил Кроули зажигает огонь на плите и гремит кофейником на маленькой кухне этого дома. Ему вдруг захотелось встать, обогнуть этот стол, разделяющий их, и прикоснуться к ней, но Бренсон не хотел смущать её. Даже чтобы убедиться в том, что она настоящая. Это ощущение пришло к нему, когда Сибил поставила перед ним фарфоровую чашку и взяла такую же себе, а в центре стола поставила благоухающий фарфоровый кофейник. Они сидели напротив друг друга и молча пили кофе, и ничего в мире не казалось Тому более естественным.
- Вкусно, - отпив глоток горячего напитка, сказал мужчина, и это было действительно так.
- Миссис Патмор научила меня варить кофе, когда я готовилась стать медсестрой, - улыбнулась Сибил. Немного помолчав, она сказала: - иногда мне кажется, что я скучаю по ней и другим слугам едва ли не больше, чем по родителям и сёстрам.
- По её стряпне… - мечтательно протянул Том и засмеялся.
Сибил рассмеялась тоже.
- Да, вероятно, ничто на земле не сравнится с её сливочным пудингом. Только, думаю, миссис Бренсон об этом тебе лучше не говорить.
Напоминание о его матери вывело Тома из благодушного состояния, вернуло мыслями к произошедшему вчера вечером. Он помрачнел, и это не ускользнуло от взгляда Сибил.
- Что такое?
- Сибил, то, что случилось вчера… Я не хотел с тобой ссориться, и я не знаю, что на меня нашло. Но меня пугает, что это случилось в первый же вечер после нашего приезда.
- Будет нелегко, - заметила девушка.
- Да, но неужели всё будет заканчиваться так? Если мы будем ссориться всякий раз… Окажется, что наши родители были правы, - глухо закончил он.
Девушка вопросительно подняла брови, но на губах её, к удивлению Тома, играла лёгкая улыбка.
- Ты не хочешь ссориться, лишь чтобы доказать неправоту наших родителей?
- Нет! Конечно, нет! Я просто… я боюсь.
Она отодвинула стул, встала, обошла стол и, наклонившись, легонько поцеловала Тома в щёку.
- Я тоже боюсь. Но мы ведь вместе, правда?
***
Том, отличавшийся хорошим здоровьем и не помнивший, чтобы его мать или брат болели чем-то серьёзнее простуды, до этих дней имел весьма смутные познания о больницах Дублина. С рекомендательным письмом доктора Кларксона, которое для Сибил было на вес золота, они обошли все больницы, о которых Бренсону рассказали его друзья. Больница святого Брендана для умалишённых отпугнула Сибил к её стыду, но и главный врач этой больницы, не видя в девушке слишком большого энтузиазма и узнав о её прежней работе, мягко, но настойчиво посоветовал ей поискать себе место в другом месте.
- Поймите, мисс, - это простое обращение, казалось, несколько порадовало Сибил, - здесь многие вещи не для взора молодой девушки… и не для её ушей. Возможно, когда вы станете немного старше, узнаете жизнь, наберётесь опыта… Словом, я желаю вам удачи.
Следующей в списке Тома была больница Ротонда, куда более приятная и, вероятно, приличествующая молодой девушке – там появились на свет и продолжали рождаться десятки и сотни дублинцев. Впрочем, сам Том, как и его брат, увидели этот мир в их старом доме в присутствии повитухи. Заведующий этой больницей, полный добродушный мужчина, и попечительский совет, как раз заседавший в этот день, приняли Сибил куда более радушно, чем они с Томом вообще могли ожидать. Однако он не увидел особой радости на лице своей невесты, как и воодушевления. Она вежливо попросила совет и заведующего подождать некоторое время, которое необходимо ей, чтобы принять окончательное решение, и попросила Тома прогуляться с нею. Они сидели на одной из каменных скамеек во внутреннем дворике больницы, и Сибил рассеянно наблюдала за прогуливающимися беременными женщинами. Она думала о том, что, возможно, однажды и её дитя появится на свет в одной из палат этой больницы, и тогда ей лучше не знать того, что может случиться с нею или с ребёнком. И Тому тоже, если он хочет спокойно пережить те бесконечные часы, которые предстоят им обоим. А ведь он будет интересоваться её работой, и слушать, и вникать в её рассказы, как делал это всегда.
- Что-то не так? – он тронул её за руку. – Ты не выглядишь довольной. Я думал, ты захочешь получить эту работу.
Девушка резко посмотрела на него, опасаясь увидеть на его лице разочарование. Но он, похоже, всего лишь волновался за неё.
- Пожалуйста, Том, не думай, будто я пошла на попятную и откажусь от своей затеи. Просто… Ведь не всегда всё проходит… гладко. Даже я, Том, знаю это! – воскликнула она, увидев, как к настороженности на лице мужчины примешалось любопытство. – Ведь моя мать… - девушка спохватилась и замолчала, подумав о том, что не стоило обсуждать состояние матери после потери ребёнка и их семейную трагедию, даже если Том больше не служил в Даунтоне. А, кроме того, едва ли был шанс, что он не узнал обо всём, пока был в кухне особняка в один из тех мрачных и горестных дней. – Едва ли я смогу сообщить какой-нибудь несчастной матери, что её ребёнок умер или, наоборот, видеть только что осиротевшего малыша, который даже не подозревает, какое горе его только что постигло!