– С ума, что ли, сошел? – тихо ответил одноклассник, смотря широко раскрытыми глазами на Стаса, и после короткой паузы нервно хохотнул: – Да вы, наверное, всей семьей с ней сношаетесь, как животные. Живете под одной крышей и не скрываясь мутите друг с другом. Ну что, Ася, нравится быть шестой?
– Смирнов! Куликов! – закричал учитель. – Оба за мной! К директору!
Преподаватель широким шагом прошел к двери и резким жестом распахнул, подгоняя учеников. Однокласснику резко стало не до веселья, и он заметно побледнел, слившись оттенком лица с бледно-голубой рубашкой. Стас же отреагировал более невозмутимо, хотя во взгляде не было ни гнева, ни решительности. Он уставился в пол, стыдясь, и на секунду мерзкий голос страха шепнул, что Стасу влетит из-за меня. Нужно было что-то делать, и быстро.
– Кирилл Николаевич, – я поднялась из-за стола, надеясь, что учитель обратит внимание. – Стас не виноват. Это все я.
Выпалила почти на одном дыхании и замерла, не зная, как продолжить. Не пересказывать же, в самом деле, слухи и объяснять, как ревность Татьяны в одночасье уничтожила не только репутацию, но и, возможно, мое будущее в ксертоньской школе? Как быть, если я скажу правду, но учитель поверит не мне? Что вообще я могла сделать, чтобы защитить себя и Стаса, который просто решил за меня заступиться, в то время как у меня самой хватало сил только на слезы от обиды и горечи по собственному будущему, которое рассыпалось на глазах с каждого из ракурсов?
Учитель Бобылев настолько шумно вдохнул, что это было слышно у моей парты. Он устало потер переносицу, а затем возвел на секунду лицо к потолку, точно спрашивая, за что все эти неприятности выпали именно на его урок.
– Раз это все ты, то тоже к директору, – указал Бобылев на выход, и я, поникнув, поплелась к двери. – Класс, не шуметь, пока нас не будет. Конспектируем тезисы и понятия со страницы восемьдесят шестой по восемьдесят девятую, а также отвечаем в тетради на вопросы в конце параграфа. Вернусь и выборочно проверю.
– Смирнов, – строго начала директор, сидя во главе длинного стола. – Рукоприкладство не приветствует ни наша школа, ни закон Российской Федерации. Только из-за того, что ранее нареканий на ваше поведение со стороны учителей и учеников не было, я готова выслушать вас, а не сразу вышвырнуть вон из школы. И никакие взносы от вашего глубокоуважаемого отца положение не изменят. Говорите.
– Куликов срывал занятие громкими и некрасивыми высказываниями об Асе.
Директор заинтересованно перевела на меня взгляд, после чего Стас кашлянул и уточнил:
– То есть об ученице Черной. Он распространял слухи и домыслы, которые не имеют никакого отношения к моей однокласснице, и я вмешался. Сначала – словесно, но Куликов не понял. Тогда я помог ему понять.
– Вы слышите себя? Помогли понять, ударив другого ученика. Смирнов, у вас все дома сейчас хорошо?
Вопрос застал Станислава врасплох, а я, как никто другой, знала, что происходит в доме Смирновых, и заочно сочувствовала: придумывать хоть насколько-то правдоподобное объяснение, опуская детали, и при этом выглядеть достаточно искренним, чтобы выйти сухим из воды и удовлетворить интерес директора, – та еще задача. На всякий случай я даже принюхалась, пытаясь уловить от заведующей ноты, что улавливала, находясь рядом с вампирами или оборотнями, но, сколько ни пыталась, ничем примечательно магическим директриса для меня не пахла. А как было бы просто, если бы она оказалась в курсе происходящего в городе.
Куликов не сдержался и хихикнул, наслаждаясь, как директор взялась за Стаса. Но смешок от нее не ускользнул, и она перевела грозный взгляд на моего одноклассника:
– Смешно вам, я смотрю? Ну ничего, посмотрим, как вы будете веселиться, когда секретарь дозвонится отцу.
– Моему-то за что? Я ж ничего не сделал! – для большей убедительности Куликов придал лицу ангельское выражение, округлив глаза и выразительно моргая. Даже губы успел надуть, как настоящий Купидон. Нимба только над головой не хватало.
– Злословите, молодой человек, и распространяете грязные слухи. О вечерней рассылке, которая разошлась по всей одиннадцатой параллели, мне уже известно. С содержанием ознакомлена, вот только виновного пока не поймала. И что-то мне подсказывает, что ваша кандидатура, Куликов, идеально подходит для зачинщика сего безобразия. – Директриса взгромоздила на нос очки с толстыми линзами, которые часто носят люди за пятьдесят, и принялась вслух читать с листа, что лежал перед ней на столе: – Привод летом за распитие алкоголя, в прошлом году – многочисленные жалобы на нарушения дисциплины на уроках. Средний балл оставляет желать лучшего, а главное, никаких заслуг и социально полезных активностей внутри школы. Учитывая вашу предысторию, нетрудно поверить, что вы спровоцировали Станислава, а не наоборот.