Куликов раскраснелся и поджал губы. Ноздри расширялись на каждом вздохе, как у быка, что вот-вот ринется на опытного тореадора, который принялся размахивать перед носом животного вульгарно алым лоскутом ткани, заманивая в ловушку для увеселения зевак за оцеплением.
– Я лишь сказал правду!
– Да? Позвольте спросить, с чего вы взяли, что рассылка от безликого аккаунта, созданного в тот же день, непременно является голосом истины? – поинтересовалась директриса, положив подбородок на сплетенные между собой пальцы. – Что, если бы кто-то о вас разослал похожие сообщения по одиннадцатой параллели?
– Да я был бы только рад! – не думая выпалил Куликов, и я прыснула. Ну, конечно, такие слухи для мальчишки делают его королем среди одноклассников, но стоит кому подобное рассказать о девчонке, то беды не миновать. Двойные стандарты. Жуткий и несправедливый мир.
– Что-то вы не очень радуетесь, в таком случае, за Асю. Скорее наоборот, попрекаете, даже не пытаясь выяснить наверняка, сколько правды в тех словах.
– Так а чего здесь проверять? – он кивнул на меня. – На нее посмотришь, сразу все ясно.
– Прости, что? – возмутилась я, не поверив в услышанное.
– Да ты посмотри, какие у тебя брюки в облипку! Так и облегают бедра, которыми ты вечно виляешь. Каждый раз иду и удивляюсь, как с такими резкими и манящими восьмерками ты не падаешь кому-нибудь на лицо. Знаешь, я бы даже оказался не против, – произнес Куликов, смотря на меня с бушующим огнем в глазах, совсем не боясь присутствия директора. Стоило смыслу сказанного дойти до моего сознания, как в животе развернулась настоящая буря. Меня подташнивало от его грязных фантазий и того, что он был готов со мной сделать при возможности.
Стас сорвался с места и навис над Куликовом, глядя вниз с высоты своего роста. Он толкнул его обеими руками в плечо первый раз:
– Скажи это еще раз.
Второй толчок. Губа Куликова покривилась от злости.
– Давай. Только попробуй, – Стас толкнул его в третий раз, и я попыталась ухватить его за предплечье и подтянуть к себе, пока не развязалась драка, но Смирнов увернулся от прикосновения и толкнул противника еще раз.
Тогда директор подоспела на помощь и отвела Куликова в сторону, пряча засранца за собой, точно за щит. Если кого и нужно была защищать, то явно не его.
– Директор, вы слышали, что он сказал?
– Не сейчас, Черная. С тобой мы обсудим сложившуюся ситуацию наедине, – она многозначительно посмотрела на меня, словно от уточнения я должна была уловить нечто важное. – По-женски.
«По-женски» резало слух, как пожарная сигнализация в торговом центре. Последнее время я только и думала, что о проблемах магического свойства, стремясь хотя бы притвориться обычной на случай, если придется лишь отыгрывать желаемую роль, а не избавиться от наследия оборотничества взаправду, забывая, каков на самом деле мир, в котором мы сосуществовали плечом к плечу с людьми. Опасаясь войти в полную силу, я боялась навредить другим, забывая, что не каждый человек заслуживал спасения, ведь помимо прекрасных людей, что творили добро и стремились сделать из мира лучшее место, оставались и другие, с оборотной безобразной стороны монеты, вроде Куликова. На одного хорошего человека выпадало пять таких, как он, вне зависимости от страны, времени и порядка. Что, если оборотничество – это не только о контроле сошедших с ума вампиров, но и о балансе среди людей? Что, если такие, как я, способны уравновесить чашу весов и сделать мир немного лучше, чем вчера?
– Раз вы не можете спокойно решить конфликт, мне ничего больше не остается, кроме как вызвать ваших отцов. – Она нажала на кнопку прямоугольного стационарного телефона и отдала указания секретарю, после чего вновь переключилась на ребят: – А пока ступайте в комнату ожидания. И чтобы ни звука, ясно? Не то сегодня же выйдет приказ на исключение.
– Отец не сможет прийти. Он на смене, – уточнил Стас.
– Ничего, тогда позвоним матери.
– Ее, увы, нет в городе.
– Как удобно. Ну ничего, Смирнов, как-нибудь мы разберемся. В конце концов, у вас здесь есть братья и сестры.
– Я уже совершеннолетний и в состоянии отвечать за свои поступки.
Директор растянула губы в усмешке, показывая, что не воспринимает его всерьез.
– Ох, если бы только слова соответствовали делу! – вздохнула она и опустилась на стул. – Идите, мальчики. Мы к вам еще вернемся.