Тук-тук-тук. Тук. Тук-Тук. И так по кругу. Стук упрямо отказывался растворяться в изобилии других звуков, как бы я ни пыталась переключиться. Довольно скоро мне захотелось плотно прижать ногу Даши к полу, чтобы остановить невыносимую пытку.
– Ася? – Диана коснулась моего плеча, и, обернувшись, я заметила, в какой тревоге Смирнова смотрит на меня. – Все нормально?
– Конечно, – я осторожно сняла ладонь Дианы и переложила к ней на колено.
– Точно? Если хочешь, я отвезу тебя домой.
– Все нормально, – сказала я и не узнала собственный голос. Люди в зале притихли, стоило из-за кулис выйти высокому мужчине в темно-синем строгом костюме и белой рубашке. Свет софитов яркими бликами отражался от поверхности прямоугольных очков, закрывая глаза ректора. Как звезда телеэкрана, он широким шагом направился к деревянной трибуне, где торчал закрепленный микрофон, и приветственно махал прибывшим гостям рукой. Стоило мужчине улыбнуться, как с задних рядов донеслись аплодисменты, которые я подхватила из вежливости, а не уважения, ведь едва ли что-то знала о человеке на сцене. Если бы не фотографии на главной странице университета, то и о статусе пришлось бы догадываться.
– Добрый вечер, дорогие друзья! – стоя у микрофона, мужчина развел руки в стороны, точно пытался охватить зал через приветствие целиком. – Меня зовут Павел Павлович Панкратов, и я рад приветствовать новых абитуриентов и их родителей в стенах Ксертоньского государственного института. Вот уже долгие тридцать лет я занимаю пост ректора этого, не побоюсь слова, выдающегося заведения. В наших стенах крепнут великие умы, а уголь превращается в алмаз, прежде чем предстать перед суровым, но справедливым миром.
Воодушевленную речь Павла Павловича нарушил громкий хлопок тяжелой двери на входе в зал, за которым последовали тихий смешок в отдалении и шиканье от кого-то еще. Поддавшись любопытству, я, как и другие, обернулась к источнику шума и увидела Станислава с Артуром, которые даже не успели сдать куртки в гардероб.
– Очень приятно видеть столько воодушевленных и дышащих молодостью глаз, стремящихся к знаниям, – продолжил ректор, когда братья, пригнувшись, поспешили к свободным местам на последних рядах. – Обучение в нашем университете держится на трех китах, как в древности считали, именно они сохраняют баланс в мире. Зовут их дисциплина, взаимовыручка и порядок. Присоединившись к семье нашего института, абитуриенты откроют для себя новые горизонты познания и самореализации благодаря изобилию факультетов и направлений, о которых подробнее расскажут заведующие кафедрами. Но прежде чем откланяться, я хочу сообщить следующее: двери моего кабинета всегда открыты для желающих заняться активной и социально полезной деятельностью, нацеленной на благо института. Приемные часы всегда можно уточнить у моего секретаря – Ольги Михайловны.
Несмотря на преклонный возраст, ректор бодро спустился по ступенькам под аплодисменты, застегивая пиджак на пуговицу, и вскоре сел на сохраненное за Павлом Павловичем место на первом ряду.
Пока новый спикер ждал, когда позади него на полотне, что занимало всю дальнюю стену, появится презентация, я воспользовалась случаем и попробовала найти глазами Стаса, но даже со зрением оборотня отыскать Смирнова в толпе незнакомцев было трудно. Оставив попытки, я достала смартфон и написала ему сообщение:
А: Где забыл Ростову?
Две галочки о прочтении сообщения получателем появились в углу довольно быстро, однако ответа все не было. Когда я перестала ждать и заблокировала экран телефона, готовясь погрузиться в речь об экономическом факультете, смартфон завибрировал.
С: Она сегодня, наверное, не придет.
А: Что, разговор прошел так себе?
С: Вроде того. Для нее, по крайней мере.
А: Надеюсь, ты ее не съел?: D
C: Это теперь больше по твоей части;)
От шутки Стаса у меня мороз прошелся по коже. Скажет тоже. Впрочем, я первая начала.
А: Как поговорили?
С: Давай не сейчас, ладно? Не хочу пересказывать в сообщениях.
А: Ты в принципе не обязан мне ничего говорить.
Телефон хранил молчание. Выходит, не так близки мы были, раз Стас вежливо отклонился от темы, сославшись на призрачное «потом». Укол недоверия больно ужалил, как змея, и я успела хорошенько накрутить мысли, что поняла все неправильно. Что, если Стас не дорожил мной так же, как я им? Что, если в его голове мы никогда не становились друзьями, а скорее приходились друг другу простыми знакомцами, что вынужденно пересекаются из-за всевозможных совпадений и неурядиц? В городе, где среди людей живут вампиры, оборотни и черт знает кто еще, мифические существа могли создавать между собой безопасный круг, в котором можно было, за исключением некоторых нюансов, показать свое лицо. Обреченные, что никогда не выбирали друзей. Связанные одной цепью по праву рождения и крови. Выродки, созданные глупой магией ведьм. Никогда раньше я не смотрела на дружбу с семьей Смирновых как на неизбежность, а не выбор сердца.