Неизвестная сила вдохнула жизнь в холодное тело дочери Пелагии, но лишь на мгновение. На ее глазах молодая ведьма принялась биться в агонии. Болезненный хрип вырвался у девушки из груди, а лицо менялось на глазах. Знакомые черты заострились, а раны одна за другой принялись затягиваться.
Верховная припала на колени, не веря своим глазам. Осторожно она притянула собственное дитя к груди, не веря счастью: никому ранее не удавалось вернуть переправившийся на ту сторону дух обратно в тело. Но Пелагии удалось. Слезы крупными градинами скатывались по щекам верховной. Жадно она вдыхала аромат волос дочери, все плотнее прижимая ту к груди и успокоительно покачивалась, точно убаюкивала дитя. Вот только чем дольше Пелагия держала в объятиях дитя, тем быстрее ускользала ее собственная сила. В буре внутренних чувств верховная не заметила, как дочь присосалась губами к ее ключице и с жадностью вытягивала из матери кровь.
Так, по легенде, и был сотворен первый вампир. Безупречное орудие, обладающее неподвластными ведьмам физической силой и скоростью. Прокрадываясь в ночи, потомок Пелагии умерщвляла один враждебный клан за другим, обращая некоторых в созданий по своему подобию – в вампиров.
Армия Василисы росла. Не прошло и десяти дней, как противоборствующая сторона была повержена. В живых остались только последователи Пелагии. Хрупкий мир был восстановлен, а война прекращена. Казалось, наступило время для праздного затишья и восстановления разрушенного. Но никто не задумывался о цене существования нового соседа.
Вместе с войной исчез и источник, чтобы утолить жажду. Вампиры восполняли все, что требовалось, в бою, лишая жизни противника, но где в мирное время им было найти кровь? Ведьмы считали, что смогут обуздать жажду сестер. Сотворить новое заклятие и забыть о проблеме, как о страшном сне, уничтожив больше ненужное оружие.
Но если бы только магия работала так просто. Лишь ведьма, чье предназначение выше других, могла обладать даром сотворения, подчинив себе сперва четыре стихийных элемента и договорившись с миром духов. Вместе со смертью верховной Пелагии ковен лишился возможности творить, а наследница, что готовилась в будущем сесть на костяной трон, с обретением вампиризма лишилась связи с духами. Природу оскорбило вмешательство в устоявшийся порядок, и она предпочла взамен помощи преподнести ведьмам урок, оставшись в стороне.
Не в силах создать новое, по силе сопоставимое, чудо, ковен принялся ждать, пока вновь не родится следующая верховная… Тогда они еще не знали, сколько отведено на существование новому виду, и наблюдали, втайне надеясь, что все решится само собой, а время заберет свое.
Но этого так и не произошло. За промедление пришлось заплатить высокую цену чужими жизнями. Численности людей в поселении едва хватало, чтобы без вреда утолить жажду трети вампиров. Чем дольше клыкастые жили в ковене, тем сильнее становился зов крови. Обладая вполне человеческим сознанием и моралью, творения ночи старались держаться избранного пути. Но не у всех воля оказалась так сильна, как у предводительницы Василисы.
В людских поселениях вблизи ковена стали пропадать люди. Чаще это были дети крестьян, что оставались без присмотра в сезон возделывания земли. Пропажа одного человека в скромном поселении уже считалась тревожным событием, а когда пропали трое, поползли слухи – в лесу поселился злой и могущественный дух.
Староста деревни явился к ведьмам от бессилия, прихватив с собой вознаграждение. Умолял отогнать от поселения злую напасть, даже не надеясь вернуть пропавших. Деньги пришлись ведьмам как нельзя кстати. Предстояло многое восстановить, отстроить заново. Женщины ковена легко откликнулись на мольбу, посчитав, что, должно быть, распоясался леший или еще какая тварь, требующая особого уважения от поселенцев к своей территории.
Стоило ведьмам начать разбираться, как по найденным обескровленным телам в глубине чащи стал очевиден источник зла: кто-то из вампиров пошел вопреки воле первородной Василисы и принялся наведываться в ближайшую деревню.
Однако вычислить мятежника внутри клана было непросто. Вампиры уходили на охоту и возвращались, перебиваясь в том числе и кровью животных, но кто нарушал запрет, оставалось загадкой, даже когда кровопийц стали разбивать на мелкие группы перед вылазками и приставлять втайне ведьм для присмотра. Очень скоро слежка стала явной: навыки вампиров день ото дня крепли, и уловить аромат благовоний, что плотным флером окутывали одежды колдуний, стало для них простой задачей, не говоря уже о недостаточно легкой поступи преследователей. Петля вокруг шеи кровопийц медленно затягивалась. Они ощущали это и не приходили в восторг, постепенно ставя под сомнение потребность продолжать жизнь с колдуньями единым кланом. Семя раздора было посеяно и стремительно давало всходы.