– Идем. Ты ничего сейчас не сделаешь.
– Подожди, – я упиралась, но Диана настойчиво вела меня вниз по лестнице. – Я должна с ней поговорить.
– Ты ничего никому не должна. Сейчас Артур ею займется, и Даша ничего не вспомнит об этом маленьком инциденте.
– Маленьком инциденте? – Я нервно усмехнулась и показала Диане ладони. – Да у меня все руки в крови!
– Тише, – сквозь зубы процедила она и, сорвав с шеи платок, наспех обернула его вокруг ран, скрывая последствия случившегося от любопытных глаз. – Звонок уже скоро, а значит, на первом этаже сейчас полно народу. Никто не должен ничего увидеть и тем более услышать. Поговорим в машине.
Она растянула губы в наигранно приветливой улыбке и, продолжая поддерживать меня за плечо, быстро проследовала к выходу. Я только и поспевала за ней, почти ничего не видя перед собой из-за застилающих глаза слез, что уже спешили вырваться наружу.
– Что это с ней? – слух предательски цеплялся за обрывки фраз одноклассников, перескакивая с одного голоса на другой.
– Какая-то Черная сегодня странная.
– Думаешь, ее контузило после нападения зверя?
– Глянь! Да она как зашуганная кошка! Смотри, как глаза вытаращила.
– Небось, на транках сидит каких.
– Мне б кто такие выписал, – двое ребят зло рассмеялись.
Стало мерзко от услышанного. Общаясь с одним и тем же кругом одноклассников, я чувствовала себя в безопасности до сегодняшнего дня. Иллюзорное чувство, что другие ученики утратили ко мне интерес, развеялось как дым. Теперь я знала, как обо мне говорят. Вернее, как обо мне сладко злословят.
Я была для них сумасшедшей, которая не в состоянии собраться заново после нападения в лесу. Если бы они знали хотя бы половину правды. Если бы они знали, каково столкнуться со страшным ночным кошмаром наяву и быть не в силах проснуться.
Один комментарий следовал за другим, никто даже не подозревал, что все это достигает моих ушей. Слова били больно. Я почти физически ощущала их на своем теле, будто хлесткие удары кнута. Нечто животное, неведомое мне ранее, разрасталось внутри, как огонь ярости, раскаляя каждую клетку до жара, который вот-вот вырвется наружу и даст сдачи, лишь бы прекратить эту боль. Остановит безумный хоровод черного лицемерия и насмешек. Оставалось только…
Диана с силой распахнула дверь на улицу и вытолкала меня наружу.
– Ася, дыши. Глубже. Три-два-один. Умница. Слушай мой голос. Еще раз вдох. Три-два…
Холодный воздух заполнил легкие, но это не принесло ощутимого облегчения. Я по-прежнему слышала сливающиеся в унисон голоса учеников. Рассудок словно нарочно цеплялся за обидные слова, затягивая в вязкую пучину. Диана окинула меня критическим взглядом и нахмурилась.
Тотчас же мы продолжили движение. Ступенька, вторая, третья, и вот ноги уже коснулись асфальтового покрытия парковки. Диана каким-то чудом выудила из наружного кармана сумки ключ зажигания и отключила сигнализацию. Фары машины мигнули, я услышала механический щелчок разблокировки дверей и только тогда опомнилась.
– Куртки, – только и хватило меня сказать, но Диана лишь отмахнулась, как бы обозначая, что эта проблема – последнее из того, о чем нам сейчас стоило беспокоиться.
– Полезай в машину.
Я послушно открыла дверь и разместилась на переднем сиденье. Диана села за руль и бросила в ноги мой рюкзак, о котором я напрочь забыла. Откуда взялась эта рассеянность? Что-то происходило, и оно было выше моего понимания. Выше всего, что я знала о себе раньше. И мне это не нравилось.
– Куда мы едем?
Диана озадаченно посмотрела на меня:
– Как куда? К моему отцу. Стас же сказал, – она мягко прикоснулась к плечу и придвинулась ближе, заглядывая в глаза, будто там была бегущая строка с информацией, которая чертовски бы сейчас облегчила всем жизнь. – Плохи дела.
– Что? Что там?
– Сама посмотри.
Диана опустила козырек напротив моего сиденья, а затем легким движением отвела в сторону затворку зеркала.
С опаской я взглянула на отражение, внутренне боясь понять, что она имеет в виду, и увиденное мне не понравилось. Мои глаза, некогда серо-голубого цвета, стали неестественного песочно-желтого оттенка, как у персонажа новомодного мультфильма. Присмотревшись пристальнее, я поняла, что изменился не только цвет радужки, но и форма зрачка. Теперь она напоминала каплю, суженную кверху и расходящуюся книзу. В висках застучало. Никогда не видела ничего подобного. Даже когда была вместе с отцом и Денисом в псарне. Взгляд тех, кто никогда не сможет вернуться в человеческое обличье, был узнаваемым, человеческим, в то время как отражение в зеркале озадачивало и пугало непониманием: нормально это для оборотней или нет? По брошенному Дианой комментарию я быстро поняла, что ответ скорее «нет». В голове у меня загудело так сильно, что доносящийся из школы шум превратился в белый шум. На смену одним звукам пришли другие. Резкие, рычащие.