– Но вы ведь могли поселиться в любом другом доме, оставив местную достопримечательность для туристов и городских.
– Не к каждому дому приложил руку отец Ольги. Особняк – одно из немногих строений, которые сохранились в Ксертони со времен, когда мать еще была ребенком. Программы по защите исторически важных зданий в регионах бюджетами не блещут, поэтому это наша первостепенная задача – уберечь то, что ценно для семьи.
– У вас на удивление прочные связи внутри семьи, несмотря на то, что нет кровного родства. Разве только у Макса и Виолы, насколько я поняла.
Станислав кивнул.
– Все дело в уважении, Ася. Какая разница, с кем ты одной крови? Близость – это в первую очередь выбор двоих.
– А мы все выбрали друг друга! – Диана так неожиданно обняла меня со спины, что я вздрогнула. – Надевай скорее эти брюки и пойдем.
Ди буквально подсунула мне в руки темно-серые брюки из мягкой ткани.
– Кажется, кто-то любит стиль Темной академии.
– И не скрываем этого, – хором ответили сестры. – Ну же, Ася, поспеши!
Ребята терпеливо дождались за дверью, пока я переоденусь. Каандор, казалось, утратил интерес к происходящему и исчез. Странное существо, которое я не знала как воспринимать, могло на деле оказаться плодом моего воображения. Голос внутри подсказывал, что если я хочу получить ответы на скопившиеся вопросы, то помочь мне с этим могли только двое: Владимир и мой отец. Вот только незнание, какую часть правды двое отцов готовы открыть за столом, настораживало: если Костя мог умолчать детали, желая уберечь, то для Владимира люди были разменной монетой в большой игре в гуманизм.
Стас шел впереди меня, внимательно слушая щебетание Дианы, которая поспешно на пути к обеденному залу вводила в курс последних событий домочадцев. На моменте, когда речь зашла о моих видениях, Виола со Стасом многозначительно переглянулиь: яблоки недалеко упали от яблони. Они наверняка знали больше или, по крайней мере, догадывались о природе Каандора, ведь на лицах не было и тени удивления, только тревога.
– Скажи, – обратился ко мне Стас, – ты увидела это существо впервые?
– Вживую да, но, возможно, я ощущала Каандора и раньше, просто не понимала этого.
Стараясь примерить теорию Дениса о слиянии с духом-хранителем к себе, я стала обдумывать свою жизнь в Ксертони со времени приезда и сравнивать с тем, как чувствовала себя раньше. Как замечала во время общения с Никитой неладное, но оно так и оставалось на уровне предчувствия, не переходя в завершенную, сформулированную мысль. Следом за тревожными звоночками меня стали раздражать вещи, к которым раньше я могла отнестись довольно спокойно. А произошедшее в школе с Артуром сегодня и вовсе не поддавалось для меня логическому объяснению: я вспыхнула как спичка и разгорелась с такой мелочи, что самой должно быть смешно. Но смеяться не хотелось, ведь окажись на месте Артура простой человек, все могло обернуться куда печальнее.
– Каандора? – переспросила Виолетта с настороженностью, и мне только и оставалось, что пожать плечами.
– Так существо себя зовет.
– На что оно похоже? – принялся расспрашивать Стас.
– Не знаю. Поначалу я подумала, что это просто тень вашего папы, но стоило ему отойти от стены, как стало ясно – Каандор не имел к ней отношения. Он был выше, что ли, и силуэт казался абсолютно черным при любом свете. Будто все, что соприкасалось с ним, меркло в сгустке тьмы.
Я осеклась, нащупав важное слово, которому не придала значения ранее. Тьма. Внутри будто развязался узел. Я вспоминала свои странные, объятые страхом сны, неизбежно заканчивающиеся в непроглядной тьме, как на повторе. Каждый кошмар, каждое дурное предзнаменование стояло перед глазами так же явно, как край рубашки в черно-красную клетку в злополучный день, когда меня похитили из пиццерии Глеб и Галина. Неприятное воспоминание, точно отправная точка, меняло все, что я знала о себе, об этом мире. Об отце и Ксертони. И неизбежно каждая ниточка, каждый эпизод вели меня к Тьме, имя которой было Каандор.
– Я, – почти задыхаясь от напряжения, начала я, чувствуя себя вновь запертой в темном фургоне, – я часто вижу сны о дне, когда впервые столкнулась с Галиной. Думала, похищение не дает мне покоя, смешиваясь со свалившимся на голову фактом о вас, вампирах. Но сегодня, сегодня я видела совсем другой сон.
Грудь сдавило, будто от медвежьих объятий. Я чувствовала, как пульсирует на виске вена, а картинка перед глазами начинала медленно плыть.
«Не сопротивляйся», – послышался обманчиво ласковый голос Каандора. Чего бы существо от меня ни хотело, черта с два оно это получит. Я подумала, что раз темный попутчик встает на пути, значит, иду в верном направлении. Представление о том, что Каандор мог быть мне другом, не вписывалось ни в какие рамки. Пока он только и делал, что заворачивал меня в мягкие сети и уносил в сладкое небытие. Подальше отсюда. Подальше от людей.