Лицо Станислава омрачила маска холодной серьезности, которая не предвещала ничего хорошего.
– И что вы сделаете, если Ольга станет безумной, как слабокровные?
Стас бросил на меня быстрый взгляд, стараясь концентрироваться на дороге, а не на перспективах возможного будущего, сулящего боль и тьму всей семье. Ответ витал в воздухе, который, казалось, загустел, нагнетая обстановку.
– Зачем спрашивать, если уже знаешь ответ? Ты же видела, что близнецы сделали с Глебом. Когда существо, подобное нам, доходит до определенной точки невозврата, у нас нет другого выхода. Если моя семья не будет заботиться о происходящем в Ксертони, очень скоро вампиров раскроют, а следом под угрозой окажутся оборотни. Может, даже и ведьмы, хотя им скрыться среди толпы проще остальных. Они в этом вопросе преуспели, как никто из нас, – спасибо инквизиции.
– До России она все равно не дошла. Нам не за что ее благодарить, – на последнем слове я изобразила пальцами кавычки в воздухе, не представляя, как долго удалось бы протянуть маминому ковену, случись наоборот.
– Так как же? Ведьмы сюда толпами и бежали. Не удивлюсь, если в твоей родословной найдутся немецкие, а может, польские корни.
– Немецкие-то почему?
– Слишком любишь порядок. Во всем стараешься быть правильной, хорошей. Делать, как нужно. Быть такой, как положено. Разве не из-за этого ты так держишься за все человеческое?
Я прыснула, хотя отчасти считала, что в чем-то Стас мог быть прав, но лишь отдаленно.
– Будь все, как ты говоришь, я бы не ездила на велосипеде, одевалась иначе. Боже, да вместо книг на полках все бы было уставлено палетками с тенями, всевозможными лаками для ногтей, а также блесками и помадами, но я далека от этой обычной девчачьей чепухи, как моторная лодка в центре океана, – я хотела улыбнуться, но край губы лишь предательски дернулся, прежде чем истинное желание обернулось в слова. – Я просто хочу, чтобы все стало вновь как было, понимаешь? Не быть хорошей или правильной, как ты говоришь. Просто жить нормально. Не задумываться о том, изменится в следующее мгновение мое тело, выпуская волка наружу перед, скажем, учителем на уроке или хамоватой продавщицей в круглосуточном. Понимаешь?
– Честно? Нет. Для меня это звучит одинаково, в одних рамках. Будто ты обманываешь себя и пытаешь перефразировать те же смыслы, запихнуть их в упаковку посимпатичнее, смягчить. Смысл не изменился от порядка слов, Ася.
– Возможно, когда-нибудь я найду подходящие слова, чтобы ты понял и поверил.
– Давай попробуем зайти с другой стороны? – Рука Стаса скользнула по рулю, щелкнула переключателем поворотника, и в салоне послышались ритмичные щелчки. – Нормальная жизнь одиннадцатиклассницы – это какая?
Я потупилась от вопроса, ответ на который был очевиден. Спокойно и размеренно доучиться в школе. Готовиться к итоговому тестированию, порой жертвуя сном. Мечтать о выпускном. Грезить во сне о красиво украшенном зале с высокой сценой под софитами, где обязательно будут петь люди. Быть может, учителя даже устроят караоке. Я обязательно купила бы себе длинное платье, чуть ниже колена, из струящейся блестящей ткани, что будет приятно скользить по коже, остужая пыл от бешеных танцев в кругу друзей. Повсюду в зале только и слышны басы да обрывки смеха. Все веселятся, улыбки мелькают на лицах. А затем, когда большое празднование закончится, мы пойдем только нашей компанией встречать рассвет на опушке леса, чтобы навсегда проводить школьную пору и перейти во взрослую прекрасную жизнь, полную возможностей, о которых только и говорят из каждого угла. Но, вместо того чтобы рассказать о буйстве красок, я ответила иначе:
– Ни о какой хорошей работе не может идти и речи, если я останусь оборотнем, как и вообще о переезде. Я навсегда застряну здесь, в этом маленьком городишке, чтобы скрываться среди других мифических тварей, успешно мимикрирующих под обычных людей. Но мы никогда ими не станем. Раньше нас умрет не только надежда на лучшее будущее, но и случайные жертвы. Те, кто в момент слабости, когда мы не успеем совладать кто с жаждой, а кто со зверем внутри, лишится будущего навсегда. Отвечая на твой вопрос, нормальная жизнь – это право выбирать быть, каким хочется, без оглядки на многочисленные «но». Стареть и меняться. Проходить через стадии, взрослеть.
– Но ведь мы оба взрослеем, меняемся. Седина Константина лучше слов доказывает, что шансы стать очаровательной старушкой при тебе.
– Все так. Но что насчет болезней? Старушка с деменцией, которая прыгает от страха в шкуру волка, может стать тем еще местным бедствием.