— Держу пари, она посоветовала ничего не говорить мне, — коротко заметил он.
— Ты прав. А мне казалось, что ты уверен в том, что ее первоочередным советом было ни в коем случае не бросать работу и продолжать карьеру.
— Разве об этом не было речи?
— Разумеется, она говорила и это, но только мимоходом. Она постоянно твердила о необходимости аборта из-за того, что в противном случае я тебя потеряю. — Григ поднял на нее удивленный взгляд. — Она все время твердила это, говорила, что если бы ты на самом деле хотел от меня ребенка, то давно уже сделал бы мне предложение. А так ты никогда не простил бы мне беременность и то, что я связываю тебя ребенком на всю жизнь. Она убеждала, что через какое-то время ты бы начал меня ненавидеть за это.
Григ возмущенно качал головой.
— И ты осмелилась поверить в эту чушь?
— Да, потому что некоторые вещи в ее рассуждениях были правдой.
— Например?
Она замолчала, собираясь с силами.
— Хотя бы тот факт, что ты предложил мне переехать к тебе лишь после того, как Лорен попросила меня съехать с ее квартиры. А еще то, что ты так и не предложил мне выйти за тебя замуж. — Она бесстрашно выдержала его взгляд. — И ты ни разу не сказал мне, что… что любишь меня.
Григ опустил голову, попытался что-то сказать, но слова не шли с его языка. Наконец он нарушил затянувшуюся паузу:
— Конечно, я любил тебя. Любил с того самого момента, как увидел впервые.
— А почему молчал?
— Я считал, что это и так очевидно. Я думал, что наше чувство настолько глубоко, что не нуждается в подтверждении.
— Ты не прав. Женщине как можно чаще надо слышать признания в любви, иначе она перестает быть уверенной в чувствах мужчины. Я так боялась тебя потерять! Надо было на что-то решиться, чтобы ты остался со мной… — Она осеклась, чувствуя, что ее слова значат совсем не то, что она хотела в них вложить. Теперь невозможно сказать, что она в действительности не делала аборт. Теперь-то как раз он ей и не поверит. Злясь на себя, она продолжила: — Но не только поэтому я ничего не рассказывала тебе. Ведь ты дал мне ясно понять, что думаешь о работающих матерях. А по этому вопросу я придерживаюсь противоположной точки зрения. Я считаю, что женщина вполне может совмещать карьеру и семейную жизнь. И я чувствовала себя очень неуверенно от твоей категоричности. Я мучительно ждала твоего возвращения, гадая, придется ли мне жить по твоим правилам, или ты все же согласишься пойти на компромисс.
— Но, тем не менее, ты разрешила ситуацию самым легким для себя способом!
— Ты просил меня рассказать правду, и я пытаюсь объяснить. Если бы ты только выслушал…
— Так я слушаю. Итак, какова твоя версия событий?
В его голосе сквозила такая неподдельная обида и злость, что Дара растерялась.
— Но я… я ведь говорю тебе…
— Ерунда! Ты сама себя убедила, что ни в чем не виновата. Но ни один человек — ни Лорен, ни кто-то другой — не смогли бы тебя заставить делать аборт против воли. Ты должна была захотеть это сама.
Дара в отчаянии прикусила губу и отвернулась, борясь с внезапно нахлынувшими слезами. Он высказал то, в чем она боялась себе признаться. Она ведь действительно всерьез думала об аборте и после того несчастного случая испытывала не только горечь, но и чувство огромного облегчения.
Дара судорожно стиснула бокал, и он лопнул у нее в руках. Остатки красного вина потекли по ее пальцам, смешиваясь с кровью.
Боль отрезвила ее. Не оборачиваясь, она тихо охнула, глядя на кровь.
— Наверное, ты прав, Григ. Но неужели это имеет сейчас значение?
— Имеет, черт побери!
Она покачала головой и встала, чтобы пройти в дамскую комнату, так как у нее не было носового платка.
— Нет, не имеет. Ты не веришь мне, и не поверишь никогда. Ты себя убедил в моей виновности и ничего не хочешь слушать. А раз так, то есть ли смысл продолжать наш разговор? — Она решительно пошла к выходу.
— Ты не женщина, у тебя нет сердца!
Она вздрогнула, но ответила всего-навсего: