– Ого! Четверых много! – Катерина делала вид, что несколько смущена, хотя глаз заблестел.
– В самый раз! Да и Коста, я думаю, будет не против, – Линда опять орала одна, – по крайней мере, от самого процесса навряд ли откажется.
– Кто его спрашивает! – Заведённый коллектив сопел от восторга, – Если что, мы помочь можем! В любое время, пусть Катерина только скажет!
– Такули! – Линда повернулась со стаканом к «идиотису», – Тебе много-много клиентов, заработать денег и чтоб на всё это у тебя хватило здоровья. Если что не получится – тебе мой брат Ёрго свою тележку отдаст. Будешь и ты бегать от «Дульси Кампана» и до куда хочешь.
– Тебе, Нико…
Буквально за полчаса она нажелала всем и всего. И «друзьям», и «друзьям друзей», и бывшим «незнакомым лицам». Официанты приносили ципуро ещё раз пять. Но самое странное – никто не попытался перебить или откорректировать её поведение, всем было ужасно любопытно впервые в жизни послушать столько интересного одновременно и, практически, без всякого на то повода. Уже наливал каждый сам себе и пил с большим интересом.
– Русская, а что у вас «там», – Такис обнял её за плечи и опять кивнул в сторону высоких гор, – ты не врёшь, и действительно не надо ждать именин или Дня рожденья, чтоб тебе сказали что-нибудь приятное и не по, чёрт возьми, телефону?!
– Обижаешь, начальник! Да хоть каждый день ставь бутылку, и каждый день публично будешь возводиться в ранг святых! И не только ты, и жена твоя, и любовница, и дети, и тёща!
– Ой, не напоминай мне о ней в такую божественную минуту! – Такис вздёрнул ноздри вверх.
– Да не буду, дай Бог ей здоровья! – Линда понимающе подмигнула, – Давай, зайчик ещё раз за тебя, надеюсь, никто не против?
– Слушай, Русская, какие-то вы все странные! Насколько я только что понял, «там» не так уж плохо и жилось? Какие-то обычаи интересные… культура какая-то… странная, конечно… не такая, конечно, как у нас великая и древняя, но… как бы это сказать? Что-то в ней тоже есть, – Такис почему-то вдруг шумно занюхал чёрную корочку.
– Совсем неплохо!
– А чего приехала? – Начальник громко икнул, не прикрывая ладошкой рот, как это обычно делают греки.
– Я-я-я?! – Линда совсем окосела, – Потому, что знала, что встречу здесь тебя! Никогда в жизни мне не доводилось работать под руководством столь чуткого, столь знающего, столь справедливого и щедрого руководителя. Господа, я что-то не то говорю? Наливайте по следующей и снова за Такиса!!!
Потом они опять все вместе поехали праздновать ещё куда-то, потом пить кофе опять куда-то…
– Боже! – Линда была в восторге от самой себя и своей компании, – Если б только… если б только Голунов мог меня видеть! Да он бы гордился мной! И ничего, что он ходил по поликлинике в белом халате на голое тело, да ещё «без лифчика». Вот интересно, как он ходит по своей драной Канаде? Фу, блин! Я не могу даже слышать эти проклятые три буквы «а» в трех слогах!!!
Назавтра опять был рабочий день. Первое, что Линда увидела в холодильнике, когда полезла за льдом – трёхкилограммовая коробка фруктового мороженного.
– Русская, закрой холодильник, – Петрос стоял к ней спиной, но всё видел, – подожди две минуты – сейчас Катерина принесёт одноразовые тарелочки, будем есть мороженное. Представляешь, вчера Коста при нас при всех ей предложение сделал. И ещё: после часа не ешь. Мой папаша впервые за пять лет, что я с ним работаю, приглашает всех в таверну. Он снова хочет послушать эти русские тосты, которые ты ему говорила, потому что велел нам запоминать слова.
Всё это было так давно!
Такис умер от алкоголизма. Теперь Петрос хозяин технической. На похоронах, как и принято в Греции, не плакали. Отпели в церкви и опустили на полметра глубины в песчаный грунт ровно на три года. А через три года в Греции выкапывают. Говорят, что мест нет под кладбища…