Когда Ольга очнулась после удара самолёта о землю, выяснилось, что, несмотря на небольшие повреждения, оба пилота погибли сразу, спустя пару дней от травм умерли индусы и одна из американок, они сидели сразу за пилотской кабиной. Трое девчонок находились в конце салона и увлечённо болтали, это их и спасло. Пожара не произошло, так как гореть было нечему, самолёт неизвестным способом лишился обоих крыльев и расположенных под ними двигателей. Горючее естественно исчезло вместе с крыльями, где и находились баки.
Оля, Лайза, Мегги, не дождавшись спасателей, похоронили погибших, поплакали и повинуясь инстинкту самосохранения, с чисто женским прагматизмом, стали обустраиваться. Лайза — новозеландка — не сомневалась, что находятся они в окрестностях места, где должен быть Окленд. По крайне мере рельеф местности подтверждал такую версию. В грузовом отсеке самолёта был груз, заказанный для университетских сельскохозяйственных исследований, различный посевной материал, приборы и закупленный парой спортивно-туристических магазинов — товар.
Пока было тепло, жили в найденной среди груза большой палатке, кормились рыбой, ловя её сетью выставленной при отливе. Девушки не растерялись, помогла молодость и спортивная юность. Только вечерами, наломавшись за день, позволяли себе поплакаться друг другу. Версии куда они попали, были разные, но та, что провалились в прошлое, была не основной. С понижением температуры перебрались в остатки самолёта, отгородив себе часть салона с уцелевшими иллюминаторами. И даже сделали себе печурку буржуйку из контейнера для разогрева бортовых обедов. Топили хворостом и сухими деревцами. Ночами снаружи бывало до плюс восьми, если конечно не врал оконный биметаллический термометр, найденный среди вещей.
— Оленька, а как же ты оказалась так далеко от места вашего падения? — я прервал вопросом её повествование.
— Мы с девчонками выкапывали корни папоротника, Лайза сказала, что они съедобны, но их надо вымачивать часов шесть и, раздробив можно выпекать лепёшки, когда увидели огромный самолёт, садящийся куда-то в глубину леса. А Мегги назвала его шаттлом, только не правильным каким то, в Америке у них другие, поменьше и летят погромче.
— Это наверно мой корабль падал. — Пояснил я.
— Ну и мы решили отправиться на поиски шаттла и людей, раз уж нас никто не ищет. Собрались за пару дней, а тут Мэгги заболела, несильно, простыла просто. Я и Лайза, насобирали ей хвороста, еды оставили, дали аспирина. Решили пойти вдвоём.
Тут я не выдержал, хмыкнул. — Как вы найти то его собирались? От вашего побережья по прямой километров семьдесят — восемьдесят, не меньше.
— Засекла направление по горе на горизонте. Потом азимут взяла по туристическому компасу. — Гордо поведала Оля. — Я в универе туристкой заядлой была.
— Понятно. А где же твоя попутчица, Лайза? И где и как тебя схватил татуированный урод?
Ответить она не успела, в кустах, в метрах пятнадцати от нас раздалось отчётливое шебуршание. Пистолет сам оказался у меня в руке. Снял с предохранителя и включив фонарь, направил мощный луч света в подозрительное место. Выстрел слился с воплем Ольги.
Глава 9
Как же мы потом посмеивались, ощипывая перья гигантской тушки. Не пропадать же добру, подушку можно будет сделать или ещё на, что пойдёт.
— Я так испугалась, подумала, что на нас дерево с головой напало! До сих пор ноги в коленках подгибаются и руки дрожат.
— Во-во! Видимо от дрожи ты быстрее меня пёрышки и выщипываешь. — Пытался я пошутить. — Да я сам только от испуга и попал в неё. Как кстати называется этот страус переросток? Ты не изучала таких чудовищ?
— Это Моа, вымершая птица, точнее истреблённая человеком. Местное население Маори, съели их ещё до появления англичан. — Оля посмотрела на лежащую трёхметровую полу ощипанную «курицу», поёжилась и, не скрывая страха, сказала: — Такой лапищей, она человека пополам разорвёт, хорошо, что ты ей в голову попал!
— Да, повезло нам, а ещё больше повезло, когда этот птице — слон, уже без башки ломанулся, а ему большое дерево на пути попалось. А, что она — хищник?
— Да нет — травоядная, но с такими размерами растопчет и не заметит. Мы, что будем с мясом делать? Тут, наверное, килограмм двести будет. Пропадёт большая часть.
— Не пропадёт. Вон на платформе коробки видишь? — показал рукой камбузное оборудование — Сейчас порубим на куски, нарежу на полоски и в сублиматор, за пару часов получим практически «вечные» консервы. Захотим поесть, в кипяток и супчик с мясом готов. Ты заканчивай с перьями, всё равно одни жёсткие остались.