— Неужели помогло? — Рита буквально ощупала пространство вокруг Лайзы. — Вроде пропала эта гадость, и аптечка не пищит. Посмотри, что она теперь сообщает.
— Ничего особенного. Специалиста уже не требует. Пишет: «идёт лечение, прогноз успеха 96 процентов». Так, что будем ждать выздоровления «спящей красавицы». — Проверил «привязные» ремни на прочность. Не оторвать. — Рит. Давай доспим, до рассвета время ещё есть.
— Согласна. Как говорится утро вечера мудреней. Правильно?
— Правильно. И звучит гораздо лучше, чем на английском: «час утром стоит двух вечером». Всё, я спать хочу. — Накрылся и отвернулся к стене. Через несколько секунд горячее дыхание обожгло мне затылок, а сверху на моё плечо легла рука.
— Спи, спи. Я одна заснуть после сегодняшних событий не смогу. Потерпи уж одну ночку.
В глазах стояла муть, а в мозгу стучали «там-тамы». Сквозь пелену проступило изображение, словно протёрли запотевшее стекло. Двое склонились надо мной. Мужчина и женщина. О чём-то говорят. Слова не слышу или не понимаю. Всё как в вате. Боже мой! Где я? Кто эти люди? Что со мной? Последнее что помню, самолёт, пилот объявляет: приближаемся к АА (Auckland International Airport). Дальше провал и какие-то обрывки серого цвета. Пытаюсь напрячь память, ужас накрывает меня удушливой волной, этого не могло быть! Из пересохшего горла вырывается крик!
— Смотри, она вроде очнулась. Стонет! — Женщина провела чем-то прохладным и мокрым по моему лицу. — Терпи девочка, сейчас полегчает.
— Не спеши Мегги, ещё полчаса, не меньше, пока реакции организма придут в норму. — Это заговорил мужчина.
Имя, которое он произнёс, как первый камень в лавине, стронуло с места все мои воспоминания. Часть из них воспринимались отстранённо. По-другому и быть не могло. Я не была тогда сама собой.
Позже, отойдя от действия лекарств и не сразу освобождённая от пут, укутанная термоодеялом, рассказывала и слушала о себе очень интересные факты.
— Так ты говоришь, что часть знаний, как там его «Римистрала», у тебя осталась? — Странно, но расспрашивала её в основном женщина с серыми глазами. Её она вспомнила как одну из учёных биологов, приглашённых университетом. Мужчина в основном слушал и молчал, изредка подавая реплики.
— Кое-что помню, но не всё. Не помню ничего толком о том как он или оно жило и существовало до того как поселится в моей голове. А вот о задании помню хорошо: «Разыскать контейнеры и уничтожить вместе с ними попавшего в прошлое пилота буксира».
— Что за контейнеры такие? — Вопрос Мегги уже адресовала мужчине, которого ранее представила как Василий. Такое имя сразу не выговоришь, но чужая память опять подсказала, что я с ним была знакома. Даже более чем «знакома»! Именно он был тем пилотом, которого мозгозахватчик хотел уничтожить. Сейчас Базил, я его, оказывается, так раньше называла, показался очень симпатичным. Тёплая волна, прокатившаяся внизу живота, напомнила, что знакомство было приятным и возобновить его не грех.
— Контейнеры как контейнеры. Груз короче! — Базил ответил, не сумев скрыть раздражения. — Я их при посадке в океан сбросил. Там оборудование заказанное Землёй у инопланетян. Недостижимые пока для людей технологии, но и ничего такого, что было бы для нас неизвестно в теории.
— А вот тут ты ошибаешься! По стечению обстоятельств к тебе на борт попала часть комплексов с разблокированными возможностями по созданию и использованию внеземных технологий. Два контейнера из восьми. Именно за ними и послали диверсанта. — Переведя дыхание, я добавила: и код к включению и выключению системы самоуничтожения мне известен. Да он горит у меня в мозгу огненными знаками, как надпись на стене Валтасара «Менэ, тэкел, фарэс».
— Вот и славно, моя дорогая, что память у тебя хорошая. Сейчас возьмёшь бумагу и ручку и запишешь коды. А Васенька потом проверит, настоящие они или нет. — Взгляд Мегги вдруг стал стальным, а голос приобрел жёсткость. — Память памятью, но как любит говорить мой папа: «лучше тупой карандаш, чем острая память».
Мне осталось только кивнуть головой, соглашаясь с взявшей на себя роль следователя американкой. Доверие я не скоро завоюю, если вообще это возможно после поселения «демона» во мне.
Ребята и не пытались скрывать своего отношения. Настороженность сквозила в каждом их взгляде. Спасибо за то, что не застрелили сразу, а стали лечить. Но себя стало так жалко. Слёзы сами полились из глаз, и я громко, как в детстве зарыдала.
Успокоилась, только почувствовав как «Васьа» ласково гладит меня по щеке и тихонько говорит на русском: «неплатч, неплатч милайа». Не ожидала, что он такая добрая душа. Надо учить русский. Вон Мегги уже болтает без остановки. Как в Москве родилась и всё жизнь прожила в обнимку с медведем, балалайкой и бутылкой водки. Тьфу ты, о чём я…. Так и лезут штампы в голову.