— Его алиби подстроено! — оживился Бобров. — Что ему стоит уговорить напарника подтвердить свои слова? Вы бы покопали под него более тщательно. Наверняка найдете опровержение его словам и словам его приятеля.
— Все не так просто, — заметил Гуров. — Работа жениха Ирины связана с общением с клиентами. Он бы не стал так глупо врать, не будь уверен, что клиенты подтвердят его алиби. Впрочем, я все же созвонился с полицейским участком того городка, где был жених Ирины. Жду ответа, но, повторюсь, я уверен — убийца не он. Что касается вашей безопасности, тут вы, пожалуй, правы, есть смысл поберечься. Сегодня же свяжусь с местным полицейским участком и попрошу, чтобы вам выделили охрану. Такой вариант вас устроит?
Бобров и Гойтич согласно кивнули.
— Раз с этим вопросом разобрались, перейдем к следующему, — продолжил Гуров. — В разговоре с соседом Дрозинского всплыло имя одной из его пациенток. Недовольных пациенток. Мне нужны ее координаты.
— О ком идет речь? — поинтересовался Бобров.
— Некая Тамара. Столичная дама крупных размеров. Это все, что мне о ней известно.
— Все понятно, — тяжело вздохнул главврач. — Речь идет о Тамаре Хейленгорт. Вам она наверняка тоже известна. В прошлом оперная певица.
— Почему в прошлом? Она в преклонном возрасте?
— Отнюдь. Дама зрелая, но до старости ей еще ой как далеко. Если мне не изменяет память, ей чуть больше сорока. Продолжать карьеру оперной дивы у Тамары не получилось по состоянию здоровья. Слишком увлеклась кулинарией, набрала вес, отчего не смогла выступать, и ее из театра попросили.
— Сколько же килограмм она набрала, чтобы получить от ворот поворот? — заинтересовался Крячко.
— Ни много ни мало восемьдесят кило, — объявил Бобров. — К нам она приехала, имея вес сто шестьдесят килограммов. Дрозинскому предстояло провести простую операцию на желудке, но она потребовала ушить его. Невежественная в медицинских вопросах женщина решила, что Дрозинскому достаточно будет поставить ей на определенном участке желудка маленькое кольцо, и вес уйдет, как по мановению волшебной палочки. Она так ему и сказала: из операционной я должна выйти стройной. Дрозинский ей отказал.
— Я слышал другое. Дрозинский потребовал за операцию кругленькую сумму, которую Тамара собрать не смогла. Отсюда и недовольство, — заметил Лев.
— Вздор! Владислав сам пришел ко мне и сообщил о настойчивом желании пациентки получить медицинскую помощь, минуя общие правила. Ко мне она даже не пришла, — возразил Бобров.
— Почему вы считаете, что после неудачи с Дрозинским Тамара должна была прийти к вам?
— Потому что все недовольные пациенты так делают. Тамара же, не получив то, о чем мечтала, просто ушла из больницы. Забрала документы и заявила, что в наших услугах больше не нуждается.
— Как давно это было?
— В декабре прошлого года.
— В больнице сохранились записи?
— Не думаю. Пациентка от медицинской помощи отказалась, следовательно, и карту ее хранить незачем, — покачал головой Бобров.
— И все же проверить не помешает. Мне нужен ее адрес. Можете связаться с дежурным врачом и попросить его выяснить, имеется ли в больнице карта на Тамару?
Бобров сделал то, о чем просил полковник. Гурову повезло, карта Тамары нашлась, причем довольно быстро. Пяти минут не прошло, а он уже стал обладателем адреса, по которому была зарегистрирована Тамара Хейленгорт. Записав данные, Гуров дал знак Крячко, что пора закругляться.
— Пойдемте, Геннадий Владимирович, нам пора. Незачем злоупотреблять гостеприимством дамы, — поднялся Станислав.
Из квартиры Вероники Степановны Гуров вышел первым. За ним следовали Крячко и Бобров. Как только все трое оказались на лестничной площадке, Вероника Степановна заперлась на все замки, пообещав не выходить из дома до тех пор, пока с ней не свяжутся из местного отдела и не пришлют охрану. Ехать в Верею, на место первого преступления, было уже поздно. Ночевать в деревеньке, где и гостиниц-то наверняка нет, ни Гурову, ни Крячко не улыбалось. А вот на встречу с бывшей певицей они еще успевали. Сдав Боброва с рук на руки жене, полковники поехали обратно в столицу.
Глава 4
Была глубокая ночь, когда Гуров добрался до своего дома. В прихожей горел свет. Дверь в спальню была приоткрыта. Видимо, Мария, супруга Гурова, боялась пропустить момент его возвращения, но, так и не дождавшись, уснула. Заглянув в спальню, Лев полюбовался на спящую жену и, плотно прикрыв дверь, прошел в кухню. Есть не хотелось. Он вскипятил чайник, наполнил чашку горячим чаем и устроился возле окна. Подумать было о чем. Информация, полученная за день, требовала осмысления и систематизации.