Янке хотелось плюнуть ей в глаза, но она сдержалась.
– Он ушел. Сказал, что все будет нормально, – она старалась, чтобы голос не дрогнул.
– Уйди! – не сдавалась мать.
Накатила усталость, и Янка почувствовала облегчение. Не надо стоять здесь и мучиться из-за того, что произошло. Но уйти просто так было слишком.
– Гори в аду, – сказала Янка. Повернулась и вышла.
Через три дня женщина умерла. Каждый день температура повышалась, и сбить ее было невозможно. Медики качали головами, разводили руками и устраивали дискуссии. Янка пыталась вспомнить, слышал ли кто-нибудь разговор. Вроде бы нет.
Она позвонила Бричикову и сказала, что хочет переехать. Пускай подсуетится. Опекун как-никак.
– Дом, – сказала Янка. – Мне нужен дом.
– Ну, дом так дом, – пожал плечами Бричиков. – Только сначала надо будет еще одно дельце провернуть.
– Хорошо, – Янка кивнула.
В квартиру она не возвращалась, жила у Бричикова. Школу тоже забросила: считать-писать умеет, а диплом, если понадобится, купит.
– Делишки делать будем. Да, – сказала Янка. – Но сначала мне нужно подстричься.
Она распустила волосы и показала Бричикову, как именно. Он пожал плечами и фыркнул. У него это здорово получалось.
– Еще, – попросила Янка.
Бричиков посмотрел на нее, но все же налил коньяку в стакан. Янка выпила залпом, скривилась и закурила, развалившись в кресле.
Сегодня она убила трех человек.
Простое слово «все» убивало идеально. Главное только – смотреть в глаза. Инкассаторы посмотрели.
Она не хотела их убивать, но Бричиков сказал, что иначе нельзя. Могут вызвать подмогу. «Заставить сказать «А» куда сложнее, – убеждал он. – Их надо убить. Ты же хочешь дом?»
Дом Янка хотела, но не до такой степени. А сейчас ей и вовсе было на него наплевать.
– Я так и не выучила других слов, – сказала она.
– И не надо, – Бричиков махнул рукой. – Этих четырех хватит. Даже двух. Вряд ли нам понадобится, например, «Бинго!».
– Сука.
Бричиков улыбнулся. Янка ненавидела, когда он улыбался.
– Все! – сказала она, глядя ему в глаза.
В ответ ей погрозили пальцем.
– Не забывайся. Ты колдуешь, а я расколдовываю.
– Я могу справиться и без тебя.
– Уже справилась пару раз, – Бричиков опять улыбнулся.
– Сука, – повторила Янка. – Налей еще.
Он налил. И наливал до тех пор, пока она не отключилась.
Елка стояла посреди комнаты. В мешке с песком, как положено. На ней висели какие-то старые игрушки, которым было больше лет, чем Янке.
А под елкой лежала мама. Узел завязанного сзади халата торчал, и казалось, что мама не умерла, а притворяется подарком.
В тот раз, в прошлом, Янка так и подумала. Сейчас, во сне, она уже знала правду.
Мама умерла. Врачи сказали, что это был сердечный приступ. Оно устало, износилось, и все.
Янка знала, что бывает от слова «все». С этой мыслью она и проснулась.
Голова пульсировала. Хотелось пить, а может, даже выпить.
Янка встала – Бричиков ее так и оставил в кресле, не раздевая и не укладывая, – и прошла в туалет. Посмотрела на себя в зеркало, усмехнулась и почувствовала, что боль усилилась. «Ну тебя», – подумала она.
Бричиков был на кухне. Пил кофе с тостами и читал газету. Он всегда так завтракал. Одинаково до абсолютизма.
– Бричиков, – позвала Янка.
– Что, хреново? – спросил он, не отрываясь от газеты.
– Бричиков, это ты мою маму убил?
В этот раз на нее посмотрели. Целую секунду.
– Дура, – прокомментировал он. – Оно мне надо? Я бы сейчас жил куда спокойней.
Янка кивнула и пошла в душ. Она тоже так думала.
Жизнь налаживалась постепенно.
Бричиков купил Янке дом в частном секторе. Она не ходила в школу, а устроилась на курсы парикмахеров. Как-то встретила на улице бывшего одноклассника. Тот заметил ее, поменялся в лице и поспешил скрыться в ближайшем переулке. Сначала Янке стало смешно, а потом сразу и резко – грустно. Но она сдержалась.
Дни шли, а деньги инкассаторов не кончались. Янке даже начало казаться, что они будут всегда, а значит – больше не понадобится никого убивать. Можно работать в парикмахерской, затем подружиться с кем-нибудь, выйти замуж. Прожить нормальную человеческую жизнь без горящих в глазах букв.
Она думала так три месяца, пока однажды не заявился Бричиков. Растерянный и суетливый. Янка сразу поняла, что сейчас он скажет что-то плохое.
И Бричиков ее не подвел.
– Зачем? – опять спросила она. – Ну, на хрена ты туда поперся, а?
– Я же не знал, – огрызнулся Бричиков. – Я не всемогущ и не всеведущ.
– Зато строишь из себя!
– Ты тоже!
Они сверлили друг друга взглядами. Первым сдался Бричиков.