– В принципе, куда угодно, но из города-огорода идет только одна дорога, – сказал ученый кот Лев Толстой. – И она перед нами.
– Верно! Вперед!
И Адоятов засеменил впереди своего отряда, направив лупу себе под ноги, чтобы не пропустить важные следы, случайные улики и нечаянно потерянные буквы. Сыщик так тщательно рассматривал дорогу, что, не заметив, воткнулся в кого-то грустно бредущего ему навстречу.
Адоятов охнул, сел от неожиданности и объявил:
– Внимание, перед нами – свидетель номер пять! Представьтесь!
– Я – И, – представился грустный незнакомец.
– И что?
– И все. Точнее, и ничего.
– А почему «и ничего»?
– Потому что осталось только «И» – и больше ничего.
– А где все остальное?
– Отняли и забрали.
– Опять буквоеды? – ахнула Аля.
– Они и снова они! – вздохнул И.
– А кем ты был раньше?
– Наверное, никем и ничем.
– Ты такой пессимист! – воскликнула Аля.
– Да, возможно, я был пессимистом и ипохондриком.
– Может, ты, наоборот, был искрометным оптимистом?
Але захотелось во что бы то ни стало расшевелить И.
– Или императором! Изобретателем! Инженером! Испытателем!
И вздохнул.
– Вряд ли. Скорее всего, просто индюком или ишаком.
Да… Развеселить И было не так-то просто.
Кем еще, по твоему мнению, мог быть И до знакомства с буквоедами?
Сыщик Адоятов кашлянул и приступил к допросу свидетеля:
– Где вы встретили буквоедов?
– Тут и там, – И неопределенно махнул рукой куда-то позади себя.
– Куда буквоеды отправились после вашей встречи?
– Вперед и только вперед.
– Свидетель – крепкий орешек. Ничего от него не добиться, – сыщик Адоятов потер лоб.
– Он просто слишком нейтральный, – сказала Аля. – Он же только И. Давайте превратим его в кого-нибудь более конкретного, тогда он нам сможет рассказать, что знает.
– Может, в очки или в бинокль? – предложил Лев Толстой. – Это поможет ему хорошо видеть.
– Но это помешает ему хорошо говорить. – возразил сыщик Адоятов. – Нет, какие еще варианты?
– А какие у нас есть буквы? – спросила Аля.
Буквоед Ромка нехотя высыпал из словолепа свою заготовку для слова «букворезка» – «Б», «У», «В», «О», «Р», «Е», «К», «А» – и нарезанный огурец, прихваченный на дорогу в городе-огороде.
Аля крутила-вертела буквы и так, и эдак. Но ни император, ни изобретатель из них не складывался.
В конце концов девочка сказала И:
– Не так много вариантов, в кого тебя можно превратить. Выбирай, кем хочешь стать: курицей, карибу или игроком.
– Ну и варианты, – фыркнул Лев Толстой.
Из-за своей нейтральности И никак не мог решиться и предпочесть курицу игроку или игрока карибу. Але пришлось принимать решение за него.
– Давайте сделаем его игроком!
– Игроком во что? – спросил Лев Толстой и почесал лапой за ухом.
– Это мы, к сожалению, за него решить не сможем, у нас букв не хватает. Пусть он сам определится!
Как ни было буквоеду Ромке жалко букв, ему пришлось подчиниться и загрузить в словолеп буквы «Г», «Р», «О» и «К» для превращения И в игрока.
Затем в словолеп был отправлен и сам И, которому было, в сущности, все равно: идти туда или не идти.
Ромка нажал на красную кнопку и, когда словолеп пикнул, приоткрыл его крышку. Из ящика вдруг стали вырастать какие-то огромные разноцветные конструкции с лесенками.
– Закрывайте скорее! – закричал сыщик Адоятов. – Иначе мы их потом обратно не засунем! Словолеп опять составил не то слово! Это – горки!
И действительно, из словолепа одна за другой вытягивались ярко раскрашенные горки, которые обычно стоят на детских площадках. Кое-как совместными усилиями друзья уместили их обратно и захлопнули крышку словолепа.
Ромка вытер пот со лба и объявил:
– Попытка номер два!
Когда словолеп пикнул во второй раз, оттуда, не дожидаясь приглашения, выскочил жизнерадостный И. Теперь в одной руке у него была теннисная ракетка, в другой – колода карт, за плечами – клюшка для гольфа, из широкого кармана торчала шахматная доска, на шее болтались бусы из разноцветных мячей для самых разных видов спорта, к поясу были привязаны коробки с настольными играми. Было совершенно очевидно, что И стал игроком, который никак не может определиться, во что ему больше нравится играть.
Он то отбивал головой футбольный мяч, то тут же начинал переставлять шахматные фигуры на доске, потом вспоминал про карты, между делом закинув вдаль шарик для гольфа.
– Интересный индивид, – муркнул Лев Толстой.
– Теперь он должен нам помочь! – решительно сказала Аля и обратилась к игроку: