– Ну хорошо, – согласилась Аля, – если вы настаиваете, я сбегаю за толстым львом в библиотеку, пока вы тут улики собираете.
***
В библиотеке было тихо, ни одной мухи, как, впрочем, и ни одного льва не было слышно. Аля поежилась. А вдруг лев окажется большим и грозным? Деваться было некуда, и Аля тихонько позвала:
– Лев?..Ты где?.. Толстый ле-е-ев!
Вдруг откуда-то с верхних книжных полок раздался разъяренный рык, и рядом с испуганной Алей приземлился огромный пушистый рыжий кот:
– Я – Толстой! Лев Толстой! Сколько можно повторять?! Только невежда может назвать Льва Толстого толстым львом!
– Ну ладно, ладно, не шипи, – Аля почесала кота за ушами. – Лев Толстой так Лев Толстой. Совсем не толстый. Очень стройный и симпатичный. И усатый, и в меру пушистый.
Кот втянул когти, но глядел все равно хмуро, а потом рыкнул:
– Что ты хотела? Зачем звала?
Аля затараторила:
– Пока ты тут прохлаждаешься и книжки читаешь, в город пришли буквоеды! Они крадут все буквы, какие встретят на пути. Я пошла сегодня гулять в парк, а оказалась в облаке пара, потому что буквоеды забрали у парка букву «К». А еще они украли «Н» у банка, и вместо банка «Главный» в нашем городе теперь стоит главный бак. А к вокзалу теперь вообще не подойти. У него исчезла «З», и оставшийся от вокзала вокал совершенно невозможно слушать!
Кот Лев Толстой распушился, прижал рыжие уши к затылку, сощурил глаза и прорычал:
– Буквоеды, говоришь… Гадкие создания… Если они расползутся по городу, они съедят все! Ловить и хватать! Немедленно!
Все следы ведут в город
Итак, отряд по спасению города от буквоедов отправился в путь. Впереди колобком катился сыщик Адоятов, ни на секунду не отрываясь от своей лупы. За ним еле поспевала Аля. Ей пришлось нести на руках третьего участника спасательной экспедиции – омара. Он бесполезно трепетал своими крылышками и не менее бесполезно пищал. В экспедиции участвовал также кот Лев Толстой, но он абсолютно не умел ходить строем, поэтому оказывался то впереди отряда, то позади, то нигде, то везде.
Сыщик Адоятов как лидер отряда объявил:
– Поиски буквоедов начнем с городской макулатурной свалки. Все-таки она считается основным местом проживания буквоедов. Столько букв, как на книжной свалке, нет больше нигде!
Свалка оказалась недалеко. Старый сарай, почти пустой, только в одном углу лежало немножко погрызенных журналов «Проза и поэзия» и стопка прошлогодних календарей.
Сыщик Адоятов оглядел сарай через лупу и пробормотал:
– Вот и вся макулатура… Конечно, буквоедам пришлось выйти в город, если на свалке закончились книги.
Аля подошла к журналам, пролистала их, букв в них почти не было. Остались только «Ъ», «Ь» и «Й».
Аля спросила Адоятова:
– А почему буквоеды не едят «Ъ»?
– Слишком твердые, зубы сломают, – ответил Адоятов, не переставая осматривать сарай через лупу.
– А «Ь» почему не едят?
– Слишком мягкие.
– Ну а «Й»? – не отставала Аля.
– Икота замучает.
Неожиданно календари зашуршали. Омар пискнул, Аля отпрыгнула, Лев Толстой прижал уши и поднял лапу с острыми когтями. А из-под календарей вылезла мелкая черная облезлая кошка.
Сыщик Адоятов навел на нее лупу и спросил:
– А вот и второй свидетель. Как ваше имя?
Кошка как-то странно пошевелила усиками и неожиданно тонким голоском представилась:
– Меня зовут Кыса. Я – кошка, живу здесь на свалке, охраняю ее от мышей.
«Какая странная кошка! – подумала Аля. – Лапки – короткие, хвост, наоборот, слишком длинный и тонкий. Наверно, голодает на этой пустой свалке, поэтому так плохо выглядит».
– М-р-рау! – в один прыжок перед Кысой очутился Лев Толстой. Кот неторопливо обошел вокруг Кысы раз, и другой, и третий, подходя к ней все ближе и ближе. Кыса сжалась в облезлый черный комочек и испуганно таращилась на Льва Толстого, потом сглотнула и пискнула, что ей пора обратно под календари. Но огромная рыжая лапа крепко прижала хвост Кысы к земле, и Лев Толстой, сверкая белыми зубами, прорычал:
– Не торопись! Лучше скажи-ка мне, Кыса, отчего у тебя такой длинный тонкий хвостик?
Кыса моргнула и пропищала:
– От мамы достался…
– Да? – ухмыльнулся Лев Толстой, – а от кого у тебя такие короткие лапки?
– От папы… – прошептала Кыса и задрожала от страха.
Аля была возмущена грубым поведением Льва Толстого, и она одернула кота: