Хотя первый год правления «седмочисленных бояр» и польского командования казался сравнительно благополучным, полной стабилизации экономической системы не произошло. Вся фискальная служба была практически разрушена во времена Шуйского, когда в стране сосуществовали две центральные власти, два государственных аппарата, и помимо них — бродячие отряды вольных казаков, наемников и польских захватчиков, добывавших средства к существованию грабежом и разбоем.
И тем не менее жизнь продолжалась. Какая-то часть пошлин, податей и налогов, собранных в городах и деревнях, достигала Москвы. Велась торговля по большим и малым городам, торжкам и ярмаркам, торговым селам. Передвигались по стране торговцы, крестьяне везли на продажу в города продукты сельского хозяйства, продавали свои изделия ремесленники. Два эпизода, рассказанных современниками, выразительно характеризуют те трудные условия, в которых существовали в те годы простые русские люди.
Жена торговца, видимо мелкого, рассказывала: ее муж приезжал в Новгород Великий с товаром, но попал туда в тот момент, когда город захватили шведы (об этом мы еще будем говорить). После «взятия новгородского» он остался в Новгороде. Жена отправилась к нему. Чтобы добраться в безопасности, она присоединилась возле Твери к торговым людям «беляны (то есть жителям Белева. — А. М.), осташковцы… и иныя многие торговые люди». Эти торговцы собирались группами и так передвигались от города к городу со своими товарами. По словам той же верной жены, торговые люди, несмотря на опасность и трудности, ездили с товарами из Новгорода «беспрестанно в Осташков и в Торжок, и во Тверь, и во Ржеву, и в Старицу, и в Погорелое, и в Ярославль, и и с тех городов в Великий Новгород всякие торговые люди с товары ездят же». Но езда эта была сопряжена со многими опасностями. Ту группу торговых людей, с которыми рассказчица объединилась возле Твери, «на дороге мешь Тверью и Торжку ограбили всех».
Чтобы спастись от грабителей, торговые люди часто прибегали к услугам военных отрядов. Киевский мещанин, торговый человек Божка Балыка рассказывал, как он вместе с группой киевских купцов добирался до Москвы. Они присоединились к отряду польских солдат, которым командовал Струсь, и под его защитой передвигались по стране. По дороге на них напали «шиши» — разбойники, промышлявшие грабежом на дорогах. Находчивый командир Струсь приказал воинам спрятаться на торговых возах и укрыться рогожами. «Шиши», полагая, что перед ними беззащитные купцы, набросились на обоз. Выскочившие из засады солдаты разбили и прогнали «шишей». В Москве в 1610–1612 годах, по свидетельству того же Божка Балыки, было около сотни приезжих купцов с товарами.
Циркуляция торговых людей по стране разносила и денежные знаки, а население, верное традиции, прятало их в клады. От времени, когда русским царем считался Владислав Жигимонтович, до нас дошли сведения о двадцати кладах. Если сравнить это количество с ничтожным числом кладов двух последних лет правления Шуйского, следует признать, что годы 1610–1612 были более благоприятны для денежного производства. Оно смогло насытить страну достаточным количеством монет. Но такое количество кладов, зарытых за сравнительно короткий срок, заставляет искать причины, объясняющие этот факт.
Объяснение следует искать в топографии кладов.
Большая часть кладов найдена на юго-западе страны, то есть в районах, захваченных польскими отрядами или расположенных по пути их следования. Встречены клады под Мозырем, на Смоленщине, под Брянском, в Латвии, на Черниговщине, два клада — близ Тулы. Ряд находок состоит не только из русских копеек, но и из польско-литовских монет.
В самой Москве и ее окрестностях обнаружены четыре клада. Один из них происходил из Серебрянического переулка, где в XVII веке в казенной слободе Старые Серебряники жили мастера денежного двора. Нашелся также клад в районе Чистых прудов, неподалеку от стен бывшего Белого города. Еще одна находка была сделана на окраинах тогдашней Москвы в районе Карачарова. Наиболее интересными оказались предметы, найденные неподалеку от Новодевичьего монастыря, где в 1610 году стояли основные воинские силы поляков. Основным «сокровищем» клада были медная полуженная ендова, сковорода и стопка. Жители монастырской слободы, на территории которой были спрятаны все эта предметы, опасаясь поляков, постарались спрятать самые ценные предметы, объекты возможного интереса интервентов. Эти более чем скромные «сокровища» выразительно характеризуют быт горожан того времени.