Как объяснить появление на монетах Второго ополчения имени его политического врага? Видимо, ответ на этот вопрос следует искать в той политической конъюнктуре, которая образовалась в связи с поисками возможной кандидатуры на русский трон, а также в конкретной обстановке, сложившейся к моменту выхода войска ополчения из Ярославля.
Известно, что вопрос о кандидате в русские цари обсуждался с момента прихода сил ополчения в Ярославль. В апреле по городам рассылались грамоты с призывом «в нынешнее конечное разорение быти не безгосударными, чтоб нам по совету всего государства выбрати общим советом государя».
Выбор кандидатур был довольно широким. Существовали «воровские» претенденты. Как уже говорилось, со 2 марта по июль 1612 года власти Первого ополчения признавали царем псковского вора «Сидорку». Сын Марины Мнишек, «воренок» Иван, за которым стоял атаман Заруцкий со своими казаками, тоже был достаточно популярной фигурой у некоторой части русского населения. Имелись и царственные кандидаты. Сам Сигизмунд III хотел заполучить русский трон, и это обстоятельство стало одной из причин того, что он не отпускал отрока королевича в Москву, заочно коронованного и официально признанного русского царя. В июне 1611 года шведское командование заняло Новгород и между Новгородскими властями и шведским королем Густавом-Адольфом был заключен договор. Согласно договору Новгород предусматривал избрание «великим князем Новгородского государства, а также Московского и Владимирского государств…», если они захотят присоединиться к Новгороду, одного из сыновей шведского короля, принца Карла-Филиппа. 23 июня 1611 года правительство Первого ополчения утвердило кандидатуру шведского королевича на Земском соборе. В Ярославле не могли не считаться с этим решением. В мае и июне 1612 года между новгородско-шведскими властями и Вторым ополчением велись долгие дипломатические переговоры, направленные на поиски решения, которое не связывало бы русскую сторону обязательствами, но в то же время и не рассорило бы со шведами. В тот момент русские и шведы имели общего врага — поляков, и это соображение следовало учитывать в первую очередь. Поэтому правительство Второго ополчения уклончиво отвечало, что Русская земля готова принять Карла-Филиппа, но прежде он должен прибыть в Новгород и принять православие. Истинные свои намерения правительство Второго ополчения скрывало. Позже руководители ополчения признавались: «Тово у нас и на уме нет, чтоб нам взяти иноземца на Московское государство; а что мы с вами (новгородскими посланниками. — А. М.) ссылались из Ярославля, и мы ссылались для тово, чтобы нам в те поры не помешали, бояся тово, чтобы не пошли в Поморские городы».
Возникала и еще одна кандидатура — эрцгерцога Максимилиана, брата австрийского императора.
Среди всех кандидатур формальной властью обладал только Владислав. От его имени чеканилась монета и писались указы, его именем осуществлялась власть в части государства, остававшейся под управлением «семибоярщины». Не следует забывать, что в лагере под Смоленском представительное «Великое посольство» во главе с наиболее авторитетными полномочными делегатами Боярской думы вели переговоры с Сигизмундом III об условиях оформления династической унии. Фактически единственным, хотя и очень серьезным, препятствием на пути осуществления унии стало упорное нежелание польской стороны дать согласие на крещение королевича в православную веру и отпустить в Москву.
Можно предположить, что, выпуская монеты с именем Владислава, ярославское правительство в известной мере декларировало свою готовность разрешить династический кризис мирным путем. Но скорее всего выпуск монет с именем Владислава следует рассматривать как дипломатическую хитрость. По внешнему виду ярославские и московские копейки Владислава были похожи — на лицевой стороне у тех и других не помещалось никакого знака, надписи на оборотных сторонах стилистически мало различались. Поскольку выпуск московских копеек с именем Владислава летом 1612 года был очень незначителен, к тому же вес их неуклонно понижался, подражавшие им ярославские копейки, имевшие стабильный вес четырехрублевой стопы, могли использоваться как аргумент для привлечения в свой лагерь сторонников из пропольского лагеря. Хорошее качество ярославских копеек с именем Владислава Жигимонтовича служило дополнительным доводом в пользу Второго ополчения, которое сумело обеспечить более качественный выпуск монет от имени царствующего лица.