— Итак, что вы хотите знать?
— Сколько лет этому предмету, хотя бы приблизительно, каково его назначение и кто его создал.
— А где вы его нашли?
— В Часов Яре, на раскопках. Там же, в краеведческом музее узнали о вас, и вот мы здесь.
— Ну, что же, кое-что, про этот предмет рассказать можно. Во-первых, это талисман, сделанный для степного шамана и этому предмету не меньше пятнадцати веков. Назначение его мне неизвестно, истинные тюрки в основном симпатической магией баловались и оборотничеством, а тут нечто иное. Вот, в общем-то, и все.
— Мало, но уже кое-что. Про руну можете что-то сказать?
— Одна из самых распространенных рун, которая у славян называлась Род, а у скандинавов Одал. Кроме того, она использовалась тюрками и до сих пор в чести у народов, сохранивших степную традицию, например у башкир, киргизов и племен Севера. Руна обозначает семью, близких людей и родную кровь. Используется мистиками и гадателями. Во время Великой Отечественной Войны была эмблемой главного управления СС по вопросам расы, а также использовалась дивизиями «Принц Евгений» и «Нидерланды».
— Интересно. Что-то еще?
— Пожалуй, что нет. Отвезите этот талисман в Москву и обратитесь к ученикам Льва Николаевича Гумилева. Наверняка, профессионалы расскажут больше, чем провинциальный любитель.
Говоря это, я еще раз взял талисман в руки, провел по его краю, и неожиданная боль пронзила мои пальцы. Посмотрев на них, я увидел, что они в крови. Как порезался, и сам не заметил.
Кузнецова схватила платок, перегнулась через стол и попыталась остановить кровь, но почему-то, у нее ничего не выходило. Моя кровь лилась на стол потоком, как будто были повреждены основные артерии, а не пальцы. Красная жидкость забрызгала талисман и я, теряя сознание, услышал в своей голове некий обезличенный голос:
— Чую родную кровь. Скажи, что ты хочешь, потомок?
Как бы отреагировал на это самый обычный человек? Наверное, решил, что у него бред и галлюцинация. Но кое-что в своей жизни я видел, и слишком много знал о наших предках, которых принято считать дикарями. Поэтому, понимая, что ничего уже поправить не могу, моя кровь разбудила некую сущность, спящую в металле, я выдохнул:
— Хочу, все изменить.
— Попробуй, потомок.
Голос произнес эти слова и последнее, что я запомнил, это испуганное лицо Кузнецовой, которая что-то кричала, и силуэт парня, вскочившего на ноги. Затем, провал в темноту и полет в полной черноте. Меня выворачивает наизнанку, я кричу от боли и теряю сознание.
Войско Донское. Река Бахмут. 01.06.1707.— Никишка тонет!
Когда я пришел в себя, то понял, что нахожусь в реке, тону и в рот попадает вода. Рядом кто-то орет истошным голосом, берег от меня всего в двадцати метрах, но по какой-то причине, ноги не слушаются меня.
Хлоп. Хлоп. Хлоп. Ладони рук бьют по воде, я стараюсь удержаться на поверхности, а не получается. Что странно, руки у меня не те, что прежде, не старые, морщинистые, артритом побитые, а молодые, ребячьи, точно такие, какими они у меня были в далеком детстве. От такой странности, я даже растерялся, оставил свои попытки спастись, и сразу же пошел на дно. Бульк! Голова оказывается под водой, и в мутной непроглядной серости, не видно совсем ничего. Рывок вниз, своими новыми руками я провожу по ногам и понимаю, что они запутались в рыбацких сетях. Постарался распутаться, и у меня это получилось.
Ноги освободились. Ладони загребают воду, тело поднимается наверх, и я оказываюсь на поверхности. Рот судорожно ловит воздух, и я осматриваюсь. Небыстрая река. Пологий берег, который зарос кустарником, и на нем, группа мальчишек лет по двенадцать-четырнадцать. Вихрастые головы мелькают в кустах, перекликаются и, увидев меня, один из них бросается в реку.
Паренек делает размашистые гребки, подплывают ко мне, и спрашивает:
— Ты как, Никиша?
— Живой.
Я отвечаю, и осознаю, что мне известно имя мальчишки, его зовут Ванька, а так же, понимаю то, что меня, в самом деле, зовут Никиша, если точнее, то Никифор, а фамилия моя Булавин. Ого! Вот это да. Ведь, только что в своей хате был, в беседке с Кузнецовой разговаривал и талисман древних степных шаманов в руках вертел, а тут, на тебе. Нахожусь на реке, у меня ничего не болит, и выгляжу я не стариком-развалиной, а худощавым черноволосым мальчишкой. В голове шумит, но, наверное, это оттого, что под водой слишком долго пробыл.