- Но у нас и без того плотная сетка вещания! - это подал голос вечный оппонент и соперник Богаделова - Леон Липович. - Девочка хороша, слов нет. Но больше сгодилась бы для другого... Несет отсебятину о том, в чем ни ухом ни рылом.
У Липовича был вес в компании. Немалую часть инвестиций привлек сюда он - от друзей в стране, за рубежом.
- Но рейтинг!..
- Что рейтинг? Случай. Дадим какую-нибудь игралку новую, очередное поле дураков, да пооригинальнее, вот вам и рейтинг.
Спор прервал председатель совета директоров. Он пожевал губами:
- Смотрел я эту Птах. Черт его знает... Есть что-то. Давайте подумаем, - резюмировал он. - Что касается сетки... В принципе всегда можно урезать кого-нибудь из вас, господа...
Улыбнулся, давая понять, что шутит. По столу пролился жидкий смешок креэйторов.
- Карина Львовна, ну Карина Львовна... - за огненной Кариной семенил по редакционному коридору прихрамывающий человечек. - Ну давайте поговорим, давайте обсудим. Я мог бы сделать для вас скидку, скажем, пятьсот... Человечек зажмурился от собственной смелости. - Нет, тысячу баксов!.. Только для вас.
- Нет, - отрезала Карина. - Двадцать тысяч за жалкую статью? Да это просто смешно. Думаете, ваша газетенка что-нибудь из себя представляет?.. Поймите, все этого уже наелись, вас никто не читает.
- Как это нас никто не читает? - оскорбился человечек, и на его физиономии отобразилось выражение оскорбленного достоинства. - Вы ошибаетесь! Ну пусть тиражи у нас не те, что раньше. Но все-таки мы еще имеем прибыль.
- За счет рекламы! - рявкнула Карина.
- В этой стране нищий народ, мы не можем его обирать. Это негуманно!..
- Не желаю с вами дискутировать!
- Карина Львовна, ну ладно, сколько же вы хотите заплатить?..
- Пять тысяч.
- Пять! - Человечек, чуть не плача, всплеснул руками.
- И не больше. Ни на грош, - рубила Карина. - Поймите, эта Птах заставит всю Москву говорить о вас на следующий день. Это вы мне должны платить, а не я вам. Понятно?..
- Но ведь реклама вашей галереи тоже чего-нибудь да стоит...
- А это уже мое дело. Я оказываю вам добрую услугу, а вы ерепенитесь, в последний раз нагнала страху Карина и, с силой толкнув стеклянную дверь-вертушку, оставила за собой терпкое облако навязчивых духов.
Выходные застали Елену врасплох. Заниматься было как-то нечем после тех бурь, которые разыгрывались вокруг нее. По прошествии нескольких дней они казались бурями в стакане воды. Не зная, чем занять себя, Елена окунулась в интернет.
Прыгая по сайтам - забубенные интернетчики называют это веб-серфинг, на одной из развернувшихся страниц наткнулась на свою фотографию. Все то же дурацкое происшествие в галерее. Автор комментария писал, что новый дух и новое сознание искусства призывает к деструкции. Он оговаривался, что деструкция в данном случае не разрушение, а разбор на составные части, дабы впоследствии собрать их по новому принципу. Он цитировал все литературные и философские источники, какие только прочел за последние, надо думать, лет десять, не исключая Деррида и Сартра. Последний, впрочем, выглядел в данном изложении как конченый шизофреник, а насчет первого и у Елены были сомнения, что он только шутит или мухлюет, с серьезным видом развивая свои бесчисленные идеи.
Хмыкнув, Елена отстучала изощренному словеснику, что не следует искать третье дно там, где нет и второго.
Домашняя телефонная линия, разумеется, была занята, пока Елена ходила по интернету. Тонкие мелодичные переливы застали ее врасплох. Она сначала не могла сообразить, откуда они доносятся.
Сотовый! Ну конечно.
- Лена, день добрый. - голос Кирилла живо вызвал в памяти его образ.Извините, я не отвлекаю вас?..
- Нет-нет! - Отчего-то покраснев, она порадовалась от души, что он не видит ее смущения. Как будто ее застали за неприличным занятием. Читать о себе в Интернете и впрямь несолидно как-то.
- Я хотел вас просить о встрече, - признался Кирилл. - Дело в том, что мы встречались с Кариной. Говорили о вас и о вашем своеобычном взгляде на вещи...
- Спасибо, я не буду ничего рекламировать, - стараясь скрыть разочарование, ответила Елена.
- Вы меня не поняли, - посмеялся Кирилл. - Речь не о рекламе!.. Есть одна мысль. Как смотрите, если вам предоставится возможность всерьез заняться искусством? Лично я хотел бы дать вам какое-то новое поле для самовыражения.
Елена вспыхнула: он принимает ее за школьницу.
- Хотите, чтобы я занялась реставрационными работами и восстановила разгромленный экспонат?
- Ну что вы говорите, Лена!
Она доехала до станции метро "Цветной бульвар", благо, недалеко. Перешла улицу и отыскала дверь, как объяснил Кирилл, с торца здания. Вежливый охранник исполнял обязанности привратника. Всю дорогу Елена корила себя: надо же так вести разговор с человеком, который с ней безупречно вежлив.
Впрочем, кто-то сказал, что вежливость - самая утонченная форма отборного хамства. Но дело не в этом. Кирилл ей нравится. Но не примешивается ли к этому чувству приятная мысль о его денежной обеспеченности? Елене, конечно, деньги нужны - для исполнения самых бескорыстных проектов. Но она не опустится до того, чтобы зарабатывать их бесчестным способом. Надо держать ухо востро и не поддаваться ухаживаниям Кирилла, какими бы медоточивыми ни были его голос и взгляд.
Этот эпитет - медоточивые - Елена подобрала не совсем точно, верней, совсем не точно, но с мстительным злорадством несколько раз повторила найденное слово, перечисляя связанные с ним: липкое, слащавое, приторное.
Итак, она приняла твердое как кремень решение,... которое моментально обратилось в желе, едва Елена оказалась в помещении, весьма напоминавшем комнатку корреспондентов на Шаболовке. Как, впрочем, и тысячи других таких же, - в незатейливом, безликом офисном стиле. Разве что обстановка здесь побогаче.
Кирилл поднялся, помог Елене снять плащ. В мягком кожаном кресле, щурясь и выпуская сигаретный дым тоненькими струйками через ноздри, восседала Карина. Елене на ум пришло невольное сравнение с каким-то мультяшным дракончиком.
На столе стоял нормальный керамический заварочный чайник. И Елена обрадовалась, увидев его расписные бока. Понравилось, что у Кирилла не надоевший электрический пластмассовый бочонок, чудо цивилизации, не чай в пакетиках, который после заварки тянут из чашки за хвост, как дохлую мышь.
- Прошу за стол переговоров, - пригласила Карина, указав на пустующее кресло.
- Разговор будет долог и труден? - усмехнулась Елена.
- Все бы вам иронизировать, Леночка, - расслабленно произнесла Карина, а Кирилл улыбнулся.
Честно говоря, Елена не предполагала, что Кирилл и Карина знакомы,- уж больно они несхожи. Какие у них могут быть общие интересы? Похоже, только она. Это обстоятельство ее повеселило.
Из носика чайника льется струя, и ароматный чай закручивается в чашке воронкой.
- Угощайтесь, дорогие дамы.... Елена, не будем томить вас ожиданием, у нас к вам действительно ряд предложений.
Елена поежилась: Кирилл изъясняется деловым лексиконом.
Карина встала и заходила по комнате. Слова лились в быстром темпе, на одном дыхании:
- Ваша фотография на постерах в нескольких цветных журналах, интервью в центральных газетах, развитие вашей искусствоведческой концепции в ряде программных статей...
Елена уставилась на Карину. Сознание отказывалось воспринимать эти слова всерьез.
- Далась вам моя искусствоведческая концепция, - с досадой подняла руку после очередного пассажа. - Жаль вас разочаровывать, господа, но боюсь, у меня нет никакой особой концепции. Неужели непонятно?.. Я такой же искусствовед, как вы, Карина... дракон, - это сравнение вырвалось помимо воли. - Извините. Давайте начистоту. Мне действительно многое не нравится. В прессе, искусстве, жизни. Я хотела бы многое поменять. Но при чем здесь то, о чем вы говорите? Все это, простите, какие-то фантазии, нелепость. Это абсурдно - статьи, фотографии...