Шиваров. Любит. Я тут уже не первый год работаю, так что насмотрелся на этих любящих. Со мной, Паша, о любви лучше не надо. Готов спорить, что любую можно в койку уложить. Хочешь пари?
Берков. Лучше не буду рисковать.
Шиваров. Жаль такой бабенки для больного писаки.
Берков. В театре письмо составляют.
Шиваров. Вот как?
Берков. Уже знаете?
Шиваров. Рассказывай, Пашенька, рассказывай.
Берков. От имени труппы. Те, что играли в «Днях Турбиных», считают, что товарищ Сталин, как поклонник таланта Булгакова, мог бы хоть как-то его поддержать.
Шиваров. Это как же, к примеру?
Берков. Личный телефонный звонок. Как когда-то. Говорят, лет десять назад Иосиф Виссарионович сам ему позвонил, чтобы он не уезжал за границу.
Шиваров. И кто же это письмо составляет?
Берков. Коллектив.
Шиваров. А кто конкретно?
Берков. К Качалову пошли.
Шиваров. Еще один любимец.
Берков. А Качалов сказал, что писать надо хорошим слогом и что он посоветуется с каким-то писателем.
Шиваров. Итак — вот тебе простые задания: во-первых, уговори Булгакова еще поработать над пьесой. Во-вторых, ты, как его близкий друг, постарайся быть при написании письма и внимательно слушай, кто, что и когда скажет. В-третьих, постарайся достать заграничные пластинки Рахманинова. Это срочно.
Берков. А зачем?
Шиваров. Что «зачем»?
Берков. Ну, пластинки. При чем тут пластинки?
Шиваров. Нехорошо. Туго соображаешь. Ты заявление о смягчении приговора жены подавал?
Берков. Подавал.
Шиваров. А от меня одного тут мало чего зависит. Бумага пойдет выше. Ясно?
Берков. Не совсем.
Шиваров. Товарищ Берия коллекционирует музыку Рахманинова.
Берков. Понял. Когда мне придти?
Шиваров. С пластинками, товарищ Берков, — в любое время. Мы здесь трудимся день и ночь. Пропуск есть?
Берков. Есть.
Шиваров. Тогда все ясно. Так что — смело вперед. Еще что-нибудь?
Берков. Может, мне еще одно заявление написать?
Шиваров. Да что ж ты так за свою жену цепляешься? Ей там наверняка лучше, чем тебе здесь. Главные роли играет. Поет. Так что — иди себе.
Берков. А известно, что она играет?
Шиваров. Какую-то американскую пьесу про индейцев.
Берков. «Роз-Мари»?
Шиваров. Понятия не имею.
Берков. «Роз-Мари». Ее лучшая роль. (Напевает).
Крик за стеной. Топот.
Шиваров. Слух у тебя хороший, так что пластинки Рахманинова быстро найдешь.
Берков. А можно я передам короткую записку для Наташи? Только с приветом.
Шиваров. Может, потом, когда пластинки принесешь. А сейчас иди.
Берков (после паузы). Михаил Афанасьевич задумал новую пьесу.
Шиваров. Вот как?
Берков. Рассказать?
Шиваров. Еще один «Пирог»?
Берков. Нет. Он мне всю ее рассказал. «Ричард Первый». Рассказывать?
Шиваров. Только поскорее.
Берков. Некий писатель предан душой и телом сотруднику НКВД Ричарду Ивановичу. А тот использует писателя для своих целей. Но злого Ричарда разоблачает «человек с трубкой», а писатель сожалеет о том, что заблуждался.
Шиваров. Значит, «человек с трубкой» разоблачает сотрудника НКВД?
Берков. Этого Ричарда.
Шиваров. И кто же этот самый Ричард?
Берков. Не говорил.
Шиваров. Каков гад! Даже нам, органам НКВД, пытается угрожать!!!
Берков. Сказал только, что будет комедия.
Шиваров. Когда я, наконец, до него доберусь, вот тогда будет комедия. Ладно, иди. Постой! Обо всем, что Булгаков пишет, я должен узнавать первым. Ясно?
Берков. Ясно.
Шиваров раздумывает, стоит ли отдать Беркову конверт с актом о смерти его жены. Но потом кладет конверт в папку.
Шиваров. Все, иди.
Берков уходит. Шиваров нажимает кнопку на столе. Входит Правдин.
Правдин. Пришел барон Штейгер.
Шиваров. Пусть войдет.