Он погрозил кулаком огням удалявшихся лодок, а затем пошел обратно, в центр преисподней. Идти становилось все сложнее, поскольку корабль прыгал как дикая лошадь. Продвигаться вперед было уже невозможно, иг получая при этом на каждом шагу удары и ожоги. Бентон отбросил ногой поникший пожарный рукав и подобрал с пола один из валявшихся тут огнетушителей. Страшное, казалось бы, пламя вокруг и впереди себя он погасил несколькими струями. Затем, закрывая лицо и рот от смрада горевшей изоляции, Бентон пробрался в трубный отсек. И тут он лишился чувств. Казалось, в голове его вспыхнула сверхновая звезда, которая тут же разрослась в необъятных размеров огненный цветок, а затем вдруг исчезла, оставив после себя только черную темноту. Для Бентона началась вечность.
Без сознания он пролежал не больше пяти минут. Придя в себя, Бентон сел, заморгал и протер глаза. Странно, но чувствовал он себя не так уж и плохо. Некоторые из фонарей загорелись снова, вибрация корпуса приближалась к нормальной, а дикая пляска корабля явно сходила на нет. Бентон встал и отправился в машинное отделение. Там он обнаружил настоящий муравейник под командованием Перселла, который носился по отделению и хриплым голосом отдавал приказы.
— О, привет! — улыбнулся Перселл, увидев его. — А я уже собрался выслать за тобой поисковую команду. Я думал, ты потерял сознание, когда нас тряхнуло.
— И еще как тряхнуло, — сказал Бентон. — Что случилось?
Вместо ответа Перселл указал на хаотичное сплетение кабелей, охватившее обесточенный экстром.
— Случилось нечто неожиданное, потому что раньше еще ни один здравомыслящий человек не пытался установить такое соединение. Регенеративный эффект, я полагаю. Встряску и пожары можно считать естественными, если учесть возраст этого корыта и силу, с которой мы налили из катов. По этим проводам ток на каты и подавался. Они создали вокруг экстромов сильное переменное поле, и заставили их дать толчок, хотя ток они получили и не напрямую. Отсюда — неприятности между первой встряской и той, которую вызвал Рэджи, нажав в орудийной башне па кнопку. То, что затем произошло, было вызвано негативной реакцией катов, о чем мы знали и к чему были подготовлены. Плохо то, что коммуникаторы на некоторое время вырубились и Рэджи не мог со мной связаться. Я не знал, что цель уничтожена, и подал еще один заряд. Все было готово для запуска, когда Рэджи сказал, что шоу закончилось. Ведь они там испугались, вот я и вырубил выключатель. Ну...
— Что «ну»?
— Ну и пошли возвратные колебания, наверное, по этим кабелям. И экстромы сошли с ума. Запрыгали на месте, а потом начали плавиться. Мы и сами стояли как вкопанные секунду или две, а потом, слава богу, пришли в себя, и включили напряжение снова. Я уж подумал, сейчас опять что-нибудь случится, и, когда потянулся к рубильнику,
крикнул, чтобы все пригнулись. Мы все находились здесь, так что нас, наверное, тряхнуло не так сильно, как вас.
Прежде, чем Бентон успел что-либо ответить, на коммутаторе загорелась сигнальная лампочка «башня». Бентон включил звук и услышал голос Рэджи.
— Скажи, — произнес Рэджи, — ты знаешь, где мы находимся? Полным ходом несемся в сторону Полярной звезды. Используй свое влияние на Перси, чтобы изменить курс, не то мы скоро вылетим из Солнечной системы.
— Хорошо, — сказал Бентон.
Он был очень доволен. Рэджи оказался хорошим парнем.
— Я уже включил сопротивление инерции, — сказал Перселл, стоявший рядом. — Через четыре часа корабль пойдет обратно. После всего, что мы испытали, вряд ли нам нужны перегрузки ускорения. Кстати, есть какие-нибудь потери?
— О, да! — ответил Бентон. — Три наших генерала и около сотни рангом пониже. Сразу же отчалили на лодках.
— Тем лучше, — спокойно отметил Перселл. — Не выдержали, да? Ладно, в любом случае, у нас был слишком большой экипаж. Нам бы опытных ребят... — и Перселл махнул в сторону своих чумазых и потных подчиненных.
Двое из этих молодых людей взглянули на офицеров и улыбнулись, продолжая работать. Один из них до недавнего времени был известным эстрадным певцом. Он относился к той категории, которую в большинстве случаев настоящие мужчины презирают. Второго Бентон узнал не сразу. Им оказался Артур Анджерхад, сын министра финансов.