— Слушай, а сегодня ты из-за чего так срочно уехал?
— Нужно было кое-что обсудить с редактором насчет нового романа. И, кстати, я кое-что еще хотел тебе сказать.
Теперь я точно знала, что ничего плохого он мне сообщить не мог, поэтому просто улыбнулась.
— Я поеду с тобой в Англию.
Как там говориться? У меня челюсть отвисла от удивления? Да она не просто отвисла! Она едва не стукнулась о стол!
— П-повтори.
— Я поеду с тобой в Англию.
— А как же твоя работа?
— Мой контракт заканчивается в мае, и продлевать я его не собираюсь. А писать и рисовать я могу из любой точки мира. Я и родителям тоже обо всем скажу.
Мои глаза наполнились слезами, а губы задрожали. Чувства переполняли меня. Я не знала, что на это ответить. Я просто была счастлива. Но и так Зевс все понял без слов. Он поставил свою чашку на стол, проделал то же самое с моей, а потом поднял меня на руки и понес к дивану. Он ласкал меня медленно и нежно, постепенно избавляя от одежды. То и дело он повторял, как сильно меня любит. Мое тело трепетало под его руками и губами. А когда наконец мы стали одним целым, счастье мое стало безграничным.
И в момент наивысшего наслаждения я произнесла три заветных слова:
— Я люблю тебя.
Глава 21 (17.01 — 21.01)
17 января, среда
Юго-Запад, ст. м. Петровщина
Будильник прозвенел тогда, когда мне снился очень приятный сон о неведомой далекой стране, где всегда чудесная погода, в воздухе витает аромат цветов, свежескошенной травы и спелых фруктов. Легкий ветерок трепал мои волосы, обдувал обнаженные плечи, словно это пылкий любовник ласкал их. Зеленый ковер под моими ногами где-то вдалеке сливался с безоблачным лазурным небом. Мимо пролетела стайка пестрых птиц, из-за цветущего куста показалась заячья мордочка и красивая бабочка приземлилась на мое плечо.
— Доброе утро, — услышала я и почувствовала, что меня поцеловали в затылок.
— М… — только и смогла ответить я.
Морфей не желал выпускать меня из своих объятий, но Зевс оказался настойчивее. Он медленно покрывал мою шею поцелуями, спускаясь все ниже и ниже.
— Скажи еще раз, — прошептал Зевс мне на ухо, вновь вернувшись к моему лицу.
Сон с меня, как рукой сняло.
— Э… Ты о чем?
Почему-то мне было неловко, хоть я и твердо решила, что не буду больше скрывать свои чувства.
— Ты знаешь, — хмыкнул Зевс, и через секунду я оказалась под ним.
Он оперся на руки и внимательно изучал мое лицо. Я чувствовала, что мои щеки становятся ярко-розовыми. Зевс больше не улыбался. Он смотрел на меня с такой любовью, что я решилась. Зажмурившись, я выдохнула:
— Я люблю тебя.
Через несколько часов мы, наконец, выбрались позавтракать. За окном падал снег, но я все равно чувствовала себя такой же счастливой, как в своем чудесном сне.
18 января, четверг
Юго-Запад, ст. м. Петровщина
Вчера Зевс не остался у меня на ночь. У него появились какие-то срочные вопросы с его новым романом, поэтому он пообещал, что сегодня мы вместе пообедаем. Я и не думала, что всего за несколько дней привыкну к тому, что меня кто-то обнимает во сне. Поэтому этой ночью я едва сомкнула глаз. Чтобы хоть как-то скоротать время, я решила посмотреть какую-нибудь дорамку. Выбор мой пал на «Первое кафе Принц». Гон Ю, я Ваша на веки!
В общем, утром я была та еще красавица. К тому же еще и женские гости ко мне заявились, так что настроение мое было совсем на нуле. Если на работе с таким кислым лицом я еще могла показаться, то перед Зевсом — нет.
Свидание я, разумеется, отменила.
Мама мне все время твердит, что как только я рожу — ежемесячная боль в животе навсегда исчезнет. Почему-то я ей не верю.
19 января, пятница
Ст. м. Площадь Победы
Мы с Зевсом сидели в кафе и наблюдали, как замерзшие прохожие за окном кутались в свои пуховики и пальто в надежде, хоть немного согреться. Нам же было тепло, уютно, и нас вкусно кормили. Только вот я никак не могла насладиться ни атмосферой, ни приятной компанией. Все мои мысли были заняты предстоящим разговором с мамой. Вот, вроде бы, я взрослый человек, а до сих пор ее боюсь.
— Что с тобой? — в который раз спросил Зевс.
— Ничего, — все так же отвечала я.
До разговора оставался еще почти целый день, а мои нервы уже были на пределе. Я даже не запомнила, что мы с Зевсом заказывали и когда мы успели все это съесть. Но счет уже лежал на столе, а, значит, и обед наш подошел к концу.