А заканчивалось это примерно года через полтора, и каждый раз одинаково. Как вскоре и сейчас закончится. Во всяком случае, Кристофер всё для этого сделал.
Потянувшись, он промычал в переговорник:
— М-м-м…
— И тебе утра доброго, дорогой племянник, — доброжелательно отозвался знакомый голос Ремардини-второго. — Как почивалось? Я тебя не слишком обеспокоил?
— Так, самую малость…
На несколько мгновений Кристофер позволил блаженной улыбке вернуться на его физиономию. Подумав, малость притушил: не хотелось делиться этаким кайфом от прошедших снов ни с кем. Пусть часть ночного восторга останется при нём, и только при нём.
— Доброго, дядя. Рад тебя слышать в… — Глянул на экран и подскочил. — В половине седьмого? Ты что, с ума сошёл — в такую рань будить? Или ещё не ложился?
Ответом ему был довольный смешок.
— Нет, дорогой мой, пора ночных кутежей закончилась для меня лет этак… не скажу сколько назад. И хоть наша медицина достигла запредельных высот, но к своему здоровью я всё же отношусь с должным уважением.
— Надо думать, в отличие от меня…
— Совершенно верно, дорогой племянник. Однако я и впрямь не потревожил бы тебя из-за пустяков. Тут у нас наметилась небольшая катастрофа, местного такого, семейного масштаба…
— Хм. Погоди-ка. Дай штаны надеть.
Придерживая переговорник между ухом и плечом, Кристофер запрыгал на одной ноге, другой пытаясь попасть в брючину.
— Дались они тебе, эти штаны… Я же не девушка, да, вдобавок, тебя сейчас не вижу.
— Не девушка, но дядюшка из секретной службы. От тебя всего можно ожидать. До сих пор я так и не опознал два элемента, что ты впихнул без спросу в мой говорильник; не выкидываю их исключительно из уважения к твоим высоким душевным качествам… Ладно, говори. Я готов.
— Что, даже при галстуке? Нет, не старайся, это я к слову…
Эрих Мария довольно хохотнул. Племянник аж поморщился, сунув галстук обратно в шкаф. Вот дядя-зараза, если не в переговорник, так в спальню точно внедрил наблюдателей! Ничего, вычислит и на этот раз. И повыкидывает к Барлогу.
— Итак, о делах, — сухо заговорил брат короля, давая понять, что лирическое вступление закончено. — Как тебе известно, наш дорогой Сигизмунд женился, и, похоже, в отличие от тебя — довольно удачно.
— Угу. На землянке, слышал…Что значит — удачно? Нет, я без иронии, мне на самом деле интересно, как это у других?
— Девочка толковая. Адекватная. Без амбиций, но с манерами аристократки-художницы, из неё со временем выйдет толк.
— В которой из частей?
— Не понял?
— Толк как из художницы — или как из аристократки?
— Думаю, и то, и другое. Я же говорю — адекватна. Обучаема. Не корыстна, с чувством собственного достоинства… Элианор, правда, на неё в первую встречу слишком уж надавила, но, сам понимаешь, отношения свекрови и невестки редко когда начинаются с великой дружбы. Думаю, они приспособятся.
— Угу, надеюсь. А от меня-то что требуется?
Потерев след от подушки, отпечатавшийся на щеке, герцог направился в ванную.
Эрих Мария преувеличенно грустно вздохнул.
— Мне нужен гид.
Кристофер чуть не выронил зубную щётку.
— Что? Прости, кто?
— Гид. Проводник по нашей чудной замечательной столице. Как тебе известно, мы отправились на Землю за семейством новой принцессы, но семья у неё оказалась неполной, вот теперь… везём тёщу нашего Сигизмунда погостить и представить официально. Прелестную, надо сказать, тёщу. Парню повезло. Но у нас возникла неожиданная накладка, разрыв во времени. Видишь ли… Бес меня побери, ты же знаешь, как рассеян наш художник! Он уже пообещал своей жёнушке-принцессе путешествие на Кору…
Кристофер присвистнул.